И тут Мади поднялся со стула, прошел в другую часть кабинета, где расположился диван. Он сел и уставился на сына:

– Как ты объяснишь появление в нашем доме этой девушки?

– Мы с тобой уже говорили. Она моя…

– Кто она? Она ни жена, ни невеста, ни гостья. Она пленница! – и отец стукнул ладонью по боковине дивана. – Ты выкрал ее!

– Мы поругались, – чуть ли не прошептал Амир.

– Вот как. Поругались. Интересно, как же я тогда должен был вести себя с твоей матерью, когда мы ругались? На цепь сажать? Лекарствами накачивать?

– Я только об одном тебя прошу, отец. Дай нам время, позволь ей пожить здесь, освоиться. Мы любим друг друга, но сейчас в наших отношениях больше вопросов, на которые необходимо найти ответы.

– Она не мусульманка, как ее людям показывать?

– Сейчас многие арабы женятся на иностранках.

– И ты решил стать последователем. А как же традиции? Совсем в своей Европе ум растерял.

– Марина будет достойной женой. Ты знаешь, я бы плохую не выбрал.

– Мар р р…? Кто? Даже не думай это имя при людях произносить. Пока она в этом доме, ее будут звать Малика. И еще, пусть больше молчит. Она знает арабский?

– Нет.

– О, Алла, Алла… Позор нашему дому. Пусть тогда вообще молчит! – после чего Мади снизил голос, поднял указательный палец и добавил. – Пока не научится говорить по арабски.

На что Амир кивнул и хотел уже уйти, но отец остановил:

– Ты надолго прилетел?

– На месяц. Не переживай отец, после свадьбы мы покинем твой дом, улетим в Берн.

– Не дерзи! – завелся Мади. – Я гостеприимный хозяин, а ты мой сын. Можете жить здесь, сколько захотите. Твою Малику все равно еще обучить надо, чтобы не стыдно было с ней в приличном обществе показываться.

– Шукран, абу Мади Джалал, – Амир слегка подался вперед.

– Иди, – махнул рукой отец.

Амир же направился в женскую часть дома, где в одной из спален, томилась его будущая жена. Он подошел к двери и все не решался войти, испытывая легкие угрызения совести. Марина в это время сидела на диване, размазывая по щекам слезы и сморкаясь в тот самый платок, который входил в комплект принесенной ей одежды.

Наконец то собравшись с духом, он открыл дверь. Его встретила остолбеневшая Мар, она словно питон проследила, как ее похититель вошел внутрь. Глаза девушки отражали ледяную ненависть, она поджала губы, выпрямилась и застыла в угрожающей позе:

– Здравствуй, Марина, – весьма спокойно и уверенно заговорил Амир. – Я, наверно, должен просить прощения за то, что … хотя нет, не буду просить прощения, – затем он присел на край кровати. – Я не мог позволить, чтобы ты досталась кому то другому.

– Это все? – шипящим голосом произнесла Мар. – Причина только в этом?

– Нет, конечно же, – Амир начинал нервничать, поскольку взглянув в глаза Марины проследил там явно что то недоброе, он даже четки достал и принялся их перебирать. – Я хочу, чтобы ты стать моей женой.

– Женой? Женой?! – закричала Мар. – Да я ненавижу тебя! – она вскочила и принялась швырять в него подушками. – Мерзавец! Негодяй! Дьявол проклятый! Ни дна тебе, ни покрышки! – и то было только начало. – Верни меня домой, бандит! Мой отец тебя из под земли достанет! Он тебя в порошок сотрет, урод!

– Криками ты ничего не решишь, – говорил Амир, параллельно отлавливая летевшие в него предметы.

– Ну, как ты мог? – сдалась Мар и села на диван, она сжимала в руках последнюю подушку и плакала, горько плакала. – Зачем? Почему ты так со мной?

Тут Амир поднялся, подошел к ней, взял за руки и потянул к себе:

– Я же говорил тебе, что никогда не играю в любовь, а еще я никогда не сдаюсь.