|
Это невозможно объяснить! И взгляд у нее был недобрый. К тому же она была нервная, много курила и любила выпить. В ней не было мягкости и женственности, как, скажем, у Тани. Не было элегантности Лены Сайгановой. Не было того порядка в голове и душе, какие отличают Леру Тарвид, бухгалтершу. Быстрая и резкая в движениях, порывистая, вечно куда-то спешащая, она была сгустком энергии… И это именно она предложила собраться не просто для того, чтобы напиться, а чтобы провести время с интересом. Она так и сказала…»
Женя вернулась к разговору с Шубиным. – Итак, идея вечеринки, принадлежащая эксцентричной Ольге Астровой, – продолжал рассуждать Игорь, – заключалась в том, чтобы все четыре девушки постарались удивить компанию. Чем угодно и как угодно. Но чтобы путем открытого голосования была объявлена безоговорочно только одна победительница, чтобы ни у кого из присутствующих не оставалось сомнения в том, что это именно она выиграла приз – тысячу долларов. – А что, отличная идея, между прочим… Вот если бы мне предложили принять участие в такой вечеринке и на таких условиях, я бы, пожалуй, долго голову ломала, чем в наше время можно удивить людей. – Гольцев сказал, что удивить предлагалось чем угодно. Это мог быть какой-то оригинальный наряд, к примеру. Или же девушка могла появиться на вечере с президентом России! Конечно, она бы выиграла конкурс. Вне всякого сомнения. – Да уж, тогда и голосовать не пришлось бы… – Итак. Чем решила удивить хозяйка дома – Лена Сайганова? – Она оказалась не очень оригинальной, хотя и постаралась поразить воображение гостей. Она обклеила свое обнаженное тело птичьими перьями. На лице ее, по словам Гольцева, была стоившая явно немалых денег маска, где вместо носа был аккуратный острый клюв, переходящий в головной убор, напоминающий голову какой-то фантастической птицы.
Лена Сайганова
И только теперь, спустя два дня, ее на время, как она считала, оставили в покое. В доме было так тихо, что ломило в ушах. Разве что дождь за окном напоминал о том, что жизнь не остановилась, что где-то там, за забором сада, существует другой мир, не такой страшный и безысходный, как здесь… Лена почти не выходила из своей комнаты. Лежала на кровати и смотрела телевизор, все подряд. Она хотела забыть все то, что случилось с ней всего сорок восемь часов тому назад. Забыть распростертое в кабинете тело мужа с натекшей лужей крови. Забыть пулевое отверстие, припорошенное порохом, в его виске. Она не могла представить себе, что его больше нет в живых, что теперь она осталась совсем одна. Сама себе хозяйка. Это было страшно, но одновременно так похоже на настоящее счастье, о котором она всегда мечтала, что у нее дух захватывало. Неужели я больше никогда не увижу его, не услышу его голоса? Внешне вполне благополучная пара, Сайгановы уже давно жили каждый самостоятельной жизнью. У них вот уже больше года были разные спальни. И мало кто знал, что Сайганов все свое свободное от работы время проводил в постели с Олей Астровой. Хотя, быть может, кто-то и догадывался. И вот теперь нет их обоих, этой лживой парочки, которая отравляла жизнь Лены и превращала ее в настоящий ад. Дмитрий, возвращаясь поздно вечером домой, а то и под утро, мог даже не поздороваться с женой, которую не видел почти сутки. Его встречала Таня, она разогревала ему еду, стелила постель – словом, ухаживала за ним лучше даже, чем жена. Лена же, наливаясь злостью и давясь готовыми сорваться с ее языка проклятиями в адрес мужа, старалась в это время не выходить из своей комнаты. Она слышала, как Таня разговаривает с Дмитрием, как спрашивает про его дела, как накрывает ему на стол, звеня посудой, или даже смеется в ответ на какие-то его реплики. Словно ее, Лены, и нет дома. Но Таня не виновата. И вообще, кто такая Таня? Домработница, приживалка, нахлебница. |
