— Одни изначально — и предугадывая следующий вопрос, говорю. — Спасибо, что подсказали и где мальчишек искать?

— Да через ворота проедете и тут де шагов через двадцать останавливайтесь. Они и сами до вас подбегут ведь вы тут впервые. А это шанс для них себе на воду и хлеб сегодня заработать.

Киваю и шагом пускаю своего скакуна вперёд.

— Значит, всего шагов двадцать — бормочу я.

Тут в голове раздаётся голос Мурзика.

— Ты смотри…, боится, но рычит. И не убегает, хозяина защищает, хотя все остальные шавки поразбежались.

Я в недоумении.

— Ты сейчас про кого? — задаю вопрос я.

— Слепой что ли? — злится от моего тугодумства кошак. — Вон парнишка ваших годков почти, может помладше, а рядом с ним собачёнок с меня своего взгляда не сводит. И как узрел то? Клыки скалит и рычит. Не видишь, что ли? Серьёзный кстати противник. Ещё щенок, но уже с характером. Я волков то и раньше недолюбливал, сам знаешь. Но этот вызывает своей верностью уважение, он же уже готов жизнью рискнуть ради своего хозяина.

Ага… вот и он.

И правда, парнишка, один тут на пустыре около ворот расположился. Стоит столбиком и только рукой левой между ушами у своего защитника почёсывает. А тот взгляда своего злобного с нашего Мурзика не сводит, хотя тот и находится в скрыте. Я-то его сам еле-еле различаю, потому знаю куда, а главное как смотреть, а тут…

Интересно.

Света от наших светляков вполне достаточно чтобы понять, что больше желающих выполнить роль провожатого кроме этого пацанёнка с собачкой, увы, нет. А может и к счастью.

А раз Мурзик так восхищённо о собачке высказался, то…

Стоит. Грязный, в каких-то рваных лохмотьях. А глаза сияют каким-то лихорадочным блеском. Сухой и худой весь какой-то… явно не то, что недоедает, он и воды то явно видит не больше стакана в день. И это на такой жаре!!!

— До таверны Цивера проводишь? — подаю я голос.

Уважение во взгляде у паренька мельком проноситься в его горящих глазах.

— Господин Амер, хороший и добрый господин. Он за зря, никого не обидит никогда. Пускай и не кормит за просто так, но вот водички попить у него ещё можно выпросить — голос у пацанёнка какой-то хриплый, словно простужен пацан.

А ну-ка.

Прохожу по нему диагностикой медицинского плетения.

Бля, да у него жар! Лихорадка походу, то-то его так колбасит, и глаза, что огоньки во тьме.

Дать заработать? Или что у него купить, ну например пёсика.

В моих пальцах появляется монета, да не простая, желтизной от неё даже при свете светляка магического отдаёт.

— Щенка продашь? Понравился. — спрашиваю я. — Столько хватит или ещё добавить?

Ну, я и провокатор.

На парня без слёз не взглянешь, да и сам он слезу уже пустил. Его всего трясёт. Он вцепился руками в шерсть своей уже довольно большой псины, это так со стороны видно, что собачка ещё щенок, но на фоне мальца, вполне себе защитничек.

— Нет — хрипит он — Барон не продаётся. Не отдам, друзей не продаю!

Я разулыбался, ну и имечко у псины.

И ведь нуждается в деньгах парнишки. Сильно нуждается, а ты ж гляди, друга не отдаёт даже за блеск золотых монет. А ведь это золото, и этот блохастик по сути ведь и ломаного гроша не стоит. Пара медяков от силы.

И тут, словно по волшебству в моих пальцах появляется вместо золота, медный пятак.