Не выдержав, я покачала головой. Не хотела ничего об этом слышать, потому что до сих пор не могла смириться с тем, что она мне рассказала.

Всю свою жизнь я считала, что принадлежу к цирковой династии Григорьевых, хотя внешне была не слишком то похожа на свою темноволосую маму и такую же худенькую и деятельную тетю. Да и на своего отца – рыжего здоровяка – тоже мало походила.

Но я давно решила, что внешностью пошла в бабушек или дедушек, которых почти не помнила: те умерли слишком рано. Теперь же, со слов тети Риты, этому нашлось другое довольно простое объяснение.

Я была у своих родителей приемной.

Заявила тетя мне об этом вчера, когда нашу группу, отправившуюся на обзорную экскурсию по городу, привезли в исторический музей. Правда, выставленные экспонаты мало кого заинтересовали – туристы откровенно радовались спасению от дневной жары в кондиционированных залах музея, лениво разглядывая стоявшее за стеклом наследие индейцев майя.

Я тоже смотрела. Вернее, застыла возле небольшой фрески с изображением крылатого и пернатого змея. Кажется, его звали Кецалькоатль, если я правильно прочла заковыристое имя на табличке. Чем то он привлек мое внимание – я глядела на него и глядела, тогда как наша группа, ведомая русскоязычным гидом, уже отправилась в другой зал, где с куда большим энтузиазмом принялась слушать о человеческих жертвоприношениях.

Я же не могла оторвать от фрески взгляда. Змей тоже смотрел на меня своим единственным нарисованным глазом, и на миг мне показалось, что у нас с ним установился зрительный контакт. Впрочем, тут меня нашла тетя и о чем то спросила, на что я вздрогнула, с трудом приходя в себя.

Кажется, это было последней каплей – тете Рите показалось, что я в очередной раз страдаю по прошлому. Именно там, рядом с фреской, спрятанной за музейным стеклом, она сухим, даже трескучим голосом заявила, что моя мама не могла иметь детей. Последствия страшной травмы позвоночника, полученной еще в юности, когда она сорвалась с крепления и упала из под купола цирка.

Она восстановилась, но врачи строго настрого запретили ей рожать, потому что спина могла не выдержать, и это грозило маме остаться навсегда прикованной к постели.

Поэтому родители рассудили иначе.

Взяли из детдома… меня. Дали мне имя Эванжелина и свою фамилию.

Нет, они не собирались ничего мне рассказывать – решили, что я не должна об этом узнать. И я выросла, окруженная любовью и заботой, считая наш цирк своей семьей. Но теперь тетя решила, что пришло время открыть мне правду.

– Где то у тебя есть мать и отец, Эва! Настоящие, биологические, – заявила тогда она. – Подумай об этом и перестань уже страдать!

Вместо этого я снова посмотрела на змея, и мне показалось, что он подмигнул мне в ответ. На самом деле – только сейчас я поняла, что именно в тот момент мир исчез в первый раз. Длилось это буквально секунду и сопровождалось сильнейшим головокружением.

Настолько сильным, что тете пришлось буквально тащить меня до автобуса.

Там она извинилась, расстроенно заявив, что рассказала мне о тайне из лучших побуждений и всего лишь хотела мне помочь.

Это было вчера. Зато сегодня все стало значительно хуже.

– Я очень тебе благодарна, тетя Рита! – сказала я ей, после чего уронила вилку с куском омлета прямиком в кружку с кофе.

Да что же со мной такое?! Заморгала, потому что лицо тети начало расплываться и мир снова исчез – два раза подряд!

Когда зрение вернулось, оказалось, тетя уже протянула руку и щупала мой лоб.

– Пешая прогулка в горы сегодня для тебя отменяется, – заявила она строго. – Подозреваю, ты свернешь себе там не только шею, но еще и ноги с остальными частями тела.