— А если и папа тоже пожелает, — с надеждой спросила Санни, — Если приедет?

— Над этим есть смысл подумать, — закрывая бесполезную сегодня книгу, согласилась я с ее теорией.

О желаниях мистера Олбани я ничего не знала и знать не могла. Я уже несколько месяцев живу и работаю в его лондонском доме, но ни разу не видела этого мужчину в глаза. По всей видимости море было его единственной любовью и страстью. Некоторые рейсы длились больше года и неудивительно, что дети привыкли обходиться без него. Он был для них чем-то не совсем реальным. Папа где-то есть и даже приезжает иногда, но он столь же эфемерен, как Рождественское чудо. Наверняка когда-то давно, когда мать была еще с ними, они не раз загадывали на Рождество именно папу, но за столько лет уяснили, что это желание тратится впустую. Сколько лет понадобится им, чтобы больше не ждать миссис Олбани?

— Сладких снов, Санни.

— Спокойной ночи, мисс Блю.

Я встала с мягкого кресла, стоящего у кровати Санни, и задула свечи. Просторная комната с маленькой розовой мебелью погрузилась в темноту. Мягко закрыв дверь, я вышла в широкий коридор и направилась в соседнюю спальню.

Виктор тоже еще не спал. Толстая книга о морских приключениях была открыта примерно на середине. Интересно, его отец знает, что Виктор унаследовал его страсть к морю? Мальчик очень правдоподобно делает вид, что не скучает. Но я не раз замечала в его комнате безделушки, которые могли принадлежать только взрослому мужчине: шейные платки не по размеру, серебряные запонки, лосьон после бритья. Уверена, что эти предметы были взяты из спальни мистера Олбани. Да и его интерес к морю, скорее желание быть ближе к отцу, чем что-то еще.

— Не спится?

Виктор захлопнул книгу и засунул ее под подушку, пытаясь совсем по-детски скрыть свою тайну.

— Уже ложусь.

— В таком случае, спокойной ночи, молодой человек, — как можно серьезней сказала я.

С ним уже нельзя нянчиться — обидится. Он изо всех сил старается подражать взрослым мужчинам и любую нежность может посчитать оскорблением. Уже совсем скоро ему предстоит отправиться в специализированную школу для мальчиков и на многие годы покинуть дом, который он будет посещать лишь во время каникул.

За него я не беспокоюсь. Он — серьезный, смелый и очень разумный мальчик, и несомненно, справится. А вот Санни… за нее я волнуюсь. С отъездом Виктора она потеряет последнего родного человека, который был с ней всегда. Девочка останется совсем одна в огромном доме и никакие слуги и гувернантки не смогут заменить ей семью.

— Спокойной ночи, мисс Блю, — также серьезно ответил Виктор, кивая в ответ.

* * *

Покинув хозяйское крыло, я отправилась в свою комнату под самой крышей. Небольшое помещение с косым окном на наклонной стене. Простая мебель, все только самое необходимое. И пусть всего три серых платья, пусть из драгоценностей лишь тонкое золотое колечко, подцепленное на ниточку и висящее на шее. Но мне было здесь спокойно и легко.

Это был трудный путь: без денег, без поддержки, без рекомендаций. Мне не у кого было просить помощи, некуда было идти. Все изменила одна случайность, если хотите, чудо. Мне довелось оказаться в нужном месте, в нужное время. Провидение в тот день было ко мне благосклонно.

Получив очередной отказ от места, я брела по улице, старательно обходя лужи, боясь испортить единственную обувь. Денег не осталось, а, значит, и комнату я скоро потеряю. Тяжело вздыхая, я как могла, прогоняла серую безнадежность, пока из раздумий меня не выдернул возмущенный женский голос.

— Непунктуальность, милочка, очень плохое начало на новом месте.