Элина снова вздыхает и становится рядом. Ещё только утро, а солнце уже поджаривает волоски на коже рук. Разговор о Янисе перенес меня в прошлое, в котором со мной случилось настоящее чудо. Именно он стал им для меня. Даже сейчас мне становится страшно от мысли, что в ту ночь, когда я выслушала его странное предложение, я могла сделать иной выбор. Что со мной было бы сейчас, окажись я тогда не такой смелой?

– Этот разговор расстроил тебя, – констатирует Элина, легонько подтолкнув меня плечом. – О чем ты думаешь?

– О том, что даже если этот Витан и впрямь родной брат Яниса, о котором он мне не сообщил, для меня это не имеет никакого значения. Я до конца своих дней буду благодарна Янису за всё, что он сделал для незнакомки в баре, которая слишком громко рыдала в женском туалете. Если он последние месяцы своей жизни посвятил ей, а не семье, значит на то была веская причина. В любом случае, нас с Мари это не касается. Она носит мою фамилию, а в свидетельстве о рождении нет никаких данных об отце. Янис сам настоял на этом, чтобы мы могли спокойно путешествовать по миру, а я не бегала по нотариусам и прочим конторам за всякими разрешениями. Он всегда хотел максимально упростить нашу жизнь, и я ничуть не сомневалась в искренности его намерений.

– Возможно, что это не единственный аргумент, почему он был «за» прочерк в графе «отец», – задумчиво говорит Элина. – Ты ведь помнишь, что Витан сказал вчера…

– Да, – перебиваю, устремляя воинственный взгляд вперед. – И это тоже стало причиной моей бессонницы. У него нет никаких прав на Мари. Ни у кого, черт возьми, – поджимаю губы. – Я её мама. Я единственный родитель. Для Яниса было важно само появление его ребенка на свет, а не формальности. Поэтому пусть засунет в задницу свои нелепые хотелки. И вообще, хватит уже об этом, согласна? Ты здесь уже второй день, а мы всё ещё говорим о моей жизни. Расскажи мне, как твои дела на работе? Куда поедешь после отпуска?

– Лея, – улыбается Элина, проведя рукой по моим распущенным волосам, – у меня всё, как всегда. А вот у тебя действительно появились горячие новости. Даже, если мы заговорим обо мне, ты всё равно будешь продолжать думать об этой ситуации с братом Яниса. Я видела его сегодня.

Вытаращиваю глаза. Мне становится дурно, что этот тип может прямо сейчас ошиваться в нашей округе.

– Я решила пробежаться около шести. Добежала до набережной, купила мороженое и села на лавочку, чтобы полюбоваться пришвартованными яхтами. Как вдруг на дороге останавливается машина скорой помощи и из нее выходит врач, который вчера была у нас. Я её по обуви узнала. Розовые в белый горошек кроксы. Она и какой то мужчина поднялись на яхту с величественным названием «Черный бриллиант», а спустя минут двадцать сошли на пирс. Оказывается, наш новый знакомый живет на той яхте и ему нездоровится. Подцепил этот здешний вирус.

– «Живет на яхте»?

– Ага. А я думала, что у таких шишек есть свои личные врачи. Я вот, что подумала, если он живет на яхте, значит он не отсюда и приехал сюда на время…

– Прошу, давай поговорим о чем нибудь другом! – возвращаюсь к столу, испытывая усталость от этого разговора. Вдруг вижу сонную, но улыбающуюся мордашку, торчащую между открытыми стеклянными дверцами. Волосы взлохмачены, на щечке красное пятнышко.