– Как, чёрт побери, это возможно? – восклицала Йола, швыряя журнал об стену. – Под это платье не поместятся даже трусики, не говоря уже о гигиеническом поясе размером с подушку. У нас порезы и компрессы на груди, а у этих женщин ничего не течёт и не выпадает – пускай кто-нибудь мне ещё раз расскажет, что существует справедливый Бог!

В тот же день Йола потеряла в коридоре огромный, как подушка, гигиенический пояс, о котором она говорила. Он просто выпал из её трусов и с мягким шлепком упал на линолеум. Кто-то нагнулся и воскликнул: «Вы что-то потеряли, фройляйн», а потом с отвращением снова его выронил, но Йола просто пошла дальше, как будто она ничего не слышала. Сейчас она живёт в другом городе под другим именем.

Это был единственный пришедший мне в голову случай, который был более неловким, чем то, что я пережила с ягуарным мужчиной.

Придя на одиннадцатый этаж, я твёрдо решила не быть в будущем такой разговорчивой. Слово – серебро, молчание – золото. Если бы в этой истории я больше молчала, я бы сейчас намного лучше себя чувствовала. Но на ошибках учатся, как говорит Труди. В следующий раз надо просто держать рот на замке. У этого Антона я буду говорить только самое необходимое. Вместо того чтобы нести всякую чушь, я могу, к примеру, просто улыбаться. У меня прекрасные зубы.

Канцелярия адвоката Мими и Ронни и его партнёра оказалась выдержанной в элегантном стиле – корневая древесина, сталь и стекло. Здесь пахло выигранными процессами.

– Констанца Вишневски. Я записана к герру Альслебену, – сказала я молодой женщине в приёмной. На ней были очки в роговой оправе, подходящей по стилю к изогнутой деревянной стойке.

– Герр доктор Альслебен сейчас вас примет, – ответила женщина. Её очки выглядели так, как будто она сама их вырезала из дерева. – Кофе?

– Да, спасибо, – ответила я. Герр доктор, ага. У этого классного Антона ещё и учёная степень. Если он меня действительно пригласит на обед, я расскажу об этом Лоренцу. Он завидовал всем юристам с докторской степенью. Он будет ужасно досадовать, если я выйду в свет с одним из них.

Я села в элегантное кожаное кресло, и женщина в очках принесла мне капуччино, который успокоил мои нервы. В журнале «Бригитта», который я начала листать, был маленький портрет Джонни Деппа. Словно обжегшись, я захлопнула журнал. Вместо этого я вытащила все письма от Брюдерле, Зюфкенса и Бекера, а также всё то, что я получила от Лоренса и Ульфи на тему гармоничного расставания. Это была приличная пачка.

– Вы можете пройти, – сказала молодая женщина в собственноручно вырезанных очках. – Герр доктор Альслебен ожидает вас.

Я одёрнула юбку, засунула пачку бумаг подмышку и по возможности элегантно прошла в бюро. И я улыбалась. Герр доктор Альслебен стоял перед широким окном, за которым виднелась впечатляющая панорама Кёльна. Но мне было не до неё. Я с отчаянием уставилась на герра доктора Альслебена.

Это был никто иной, как ягуарный мужчина.

Я повернулась на каблуках и пошла назад к двери.

– Куда это вы собрались? – воскликнул ягуарный мужчина.

– Пойду и вырою себе яму, – ответила я.

Ягуарный мужчина поймал меня у стойки и крепко ухватил меня за руку.