Через минут пятнадцать принесли ужин. Он был далек от восторженных похвал шамана, ничего особого в нем не было, но кусок какой-то птицы типа курицы был вполне съедобен, лепешка свежа, а вода в кувшине разведена соком и не протухла.

Я с удовольствием поужинал — впрочем, я всегда с удовольствием лопал на ночь, доказательством чему служил мой толстый живот. Ох, живот, живот… он стал совсем худым, от прежней пухлости и следа не осталось! Конечно, ежели жрать раз в три дня, какой тут живот будет? А он мне чем-то нравился… Вру, конечно, но то, что я сильно исхудал, — это точно. Такого атлетического строения тела у меня вроде и не было никогда — ну а что, лет мне еще не шибко много, а правильная диета вкупе с тяжелым физическим трудом делает чудеса. Это все равно как если бы меня заперли в тренажерном зале и не выпускали, пока не сброшу вес. И я сбросил — килограммов пятнадцать, это точно, а что не сбросил — видимо, это был и не жир… Где мои бигмаки-бигтейсти?! Где мои булочки с маком?! Приходится есть всякую гадость: куропаток, фазанов и индюшатину! Вру опять — какая тут индюшатина? Если только ползающая и шипящая… лучше не задумываться, что ты тут лопаешь.

Ночью меня опять мучили кошмары — кто-то шептал мне странные слова, какой-то голос в голове пытался пробиться сквозь плотную завесу моих снов. Меня снова лихорадило, и я корчился на кровати, сотрясаемый спазмами озноба так, что клацали зубы.

Мне снился сон, что я дерево, то самое дерево, на которое я залез, спасаясь от неприятностей, — громадное, упирающееся кроной в облака, возвышающееся над всеми джунглями, как Эверест на горными грядами. Тысячи лет я стоял, вцепившись в почву, но и мне пришел черед — корни ослабели, подгнили, древесина стала рыхлой и пористой, и вот очередной ураган, пронесшийся над джунглями, повалил меня на землю. Даже так: я еще был жив, но медленно угасал. Все, ради чего меня еще держала здесь моя воля, все, для чего я еще жил, сгнивая на боку в полутьме джунглей, — это была моя обязанность передать Семя Носителю. Так я лежал еще пять лет… пока Носитель не пришел.

Я проснулся в поту, подстилка подо мной сбилась в жгуты и пропиталась потом — ну приснится же такое! Раньше бывал во сне в борделе, падал в пропасть, был зарезан цыганами и прятался от чудовищ за баррикадой из стульев, отбиваясь от супостатов метанием коллекционных минералов из своей детской коллекции камней, — но чтобы я был деревом?! Кошмар! Я, конечно, дуб дубом, но не до такой же степени! Только подумать, я — дерево! Это все джунгли, все они — дурное влияние деревьев. Вот почему мне в городе никогда не снились такие сны? А потому, что власти деревьев там нет — их давно удушили автомобили и злые работники ЖКХ, тут же — раздолье для деревьев: влага, тепло, густая атмосфера… Интересно, какое здесь содержание углекислых газов? Читал, что в далеком прошлом содержание углекислых газов в земной атмосфере было гораздо выше, чем в наши дни. Это обусловливалось бурной вулканической деятельностью. То есть сейчас я фактически нахожусь в юрском периоде? То-то тут твари такие гадкие и кровожадные. А может, в меловом? Да кто ж его знает… Да не фиолетово ли мне это, какой период?

За дверью было тихо, и я постарался снова уснуть. И опять тот же сон, голос в голове и ощущение, будто в моем организме происходят какие-то мутные процессы, результат которых мне очень не понравится. То ли бактерии изнутри жрут, то ли глисты завелись, но полное ощущение того, что я в своем организме не один.

Так я промучился до рассвета, когда в комнату бесцеремонно вошла целая делегация: шаман с парадно начищенной костью в носу, старший охранник — тот, что вел меня на поводке, как собаку; знакомые охотники за рабами, что взяли меня в плен в тот злополучный день, и еще пятеро или шестеро солдат, толпившихся в коридоре и испуганно поглядывавших на меня — не каждый же день видишь демона! Да еще мысль о том, что ты ходил рядом с таким чудовищем и рисковал каждую минуту потерять свою душу — известно же, что демоны питаются душами! — наверняка приводила их в ужас.