– С наступившим, Виталий Фёдорович!

– И вас, Любовь Станиславовна, с праздником, – церемонно ответил шеф. Улыбнулся. – Любушка, я чувствую себя настоящим тираном – самая красивая девушка в моей редакции работает во время праздников… Тебе что, заняться нечем?

– Как раз есть чем. – Она кивнула в сторону своего стола.

– Нет, я точно тиран! – ухмыльнулся Кольчевский. – Ну, пойдём, хоть кофе тебя угощу – за усердие.

Повода отказываться не было, да и кофе хотелось. И с умным человеком поговорить – чем не повод не думать о всяком… неприятном.

Они отправились в кабинет шефа.

– Как Новый год встретила, красавица? – Виталий Фёдорович подвинул ей шоколад.

Люба пригубила кофе. У шефа отличная кофеварка и в кабинете всегда пахнет свежесваренным кофе.

– Чего молчишь и загадочно улыбаешься?

– Кофе очень вкусный, – дипломатично оправдала Люба свое молчание. Опять же, если она честно ответит на поставленный вопрос, начальство рискует поперхнуться кофе. Поэтому пришлось ответить уклончиво: – Как Новый год встретила? Необычно. И… познавательно.

Кольчевский ее всё равно раскусил. Словно смог как-то догадаться.

– Однако… Кому-то повезло. – Шеф мягко рассмеялся. – Ох, Люба, Люба, сколько сердец разбила, признавайся?

– Ни одного. – Она невинно распахнула глаза. – Я человек мирный.

Ее телефон разразился гитарными переборами в исполнении неизвестного испанского виртуоза.

– Вот и еще одна жертва «мирного человека», – усмехнулся Виталий Фёдорович.

– Спасибо за кофе. – Люба улыбнулась, вставая с места. – Не буду больше вам надоедать.

Только за дверью кабинета она посмотрела на экран. Марку отвечать не хотелось. Это странно, очень странно, но она почему-то ждала все эти дни звонка от другого человека. Но он так и не позвонил. Впрочем, о чём она вообще думает? Мавр сделал своё дело, мавр может не звонить. Забыть… забыть. Зато самое главное сделано. Только вот чувства удовлетворения это не принесло.

Телефон зазвонил снова. Марк не отстанет. Да и нельзя же от него постоянно бегать?

– Да?

– Солнышко, ты еще не наработалась? Давай в кино сегодня сходим? Твой любимый Нолан.

– Хорошо. – Она опустила ресницы. – Давай.

– Заеду за билетами и через час примерно буду у тебя перед редакцией. Стану развлекать мою сладкую девочку.

– Хорошо, – повторила она.

Почему ее даже от голоса Марка тошнит? А при мысли, что она должна будет теперь с ним проделывать то же самое, что с Ником… Вот, она все-таки произнесла его имя, хотя бы мысленно! А ведь обещала себе! Но, с другой стороны, не может же она всё время игнорировать его существование, учитывая, что ее семья дружит с Самойловыми. Да и вроде бы ничего страшного и необратимого не произошло. Ну, подумаешь, переспала с другом детства. Никто от этого не умер. Только вот она никак не могла, несмотря на все своё приличное литературное образование, дать хоть какую-то оценку тому, что произошло.

Было стыдно, ужасно стыдно за свою истерику. А еще она ждала от него хоть какой-то реакции.