— Вы ничего не знаете о его смерти? Расскажите о его жизни! Что он скрывал? Каким человеком был? Чего искал? Когда был построен небоскреб, в котором мы находимся? Его верхние этажи теряются в облаках, это здание выше всех, которые он строил раньше! Узнайте, зачем ему понадобилось бросать вызов самому себе?

— Это был великий американец, — подал голос репортер в очках, пытаясь исправить положение.

— Мы все тут великие американцы! Что такого особенного было в Корда? Расскажите, кем он был, — и вы поймете, кто его убил!

— Бог позавидовал ему, как Прометею, и призвал к себе, — пошутил кто-то из хроникеров.

Окс даже не улыбнулся:

— Докажите существование этого Бога и я хочу знать, заведено ли на него уголовное дело!

С этими словами Окс встал, давая понять, что совещание закончено. К нему тут же подошла секретарша и сообщила, что его ждет инспектор полиции.

Очутившись в кабинете Окса, Кан бросил взгляд в угловое окно, находившееся над неоновой буквой «С» из закрепленного на фасаде слова «Таймс». В утреннем свете трамваи, ползавшие тридцатью этажами ниже, казались какими-то яркими насекомыми.

— Я запомнил вас за эти годы, — сказал Окс, закуривая. — Вы — один из лучших призывников Тедди Рузвельта.

— Спасибо, — сказал Кан.

— Я часто сравниваю наш город с сочным плодом, который привлекает к себе самых вредных насекомых. Только честные сыщики вроде вас не дают ему окончательно испортиться.

— Может быть, поэтому Август Корда позвонил мне накануне смерти.

— Правда? — с любопытством произнес Окс. — И что он вам сказал?

— К несчастью, наша встреча не состоялась. Я приехал слишком поздно.

Выражение глаз Окса стало более жестким.

— Корда был пророчески умен. Я никогда не поверил бы, что он вот так глупо позволит убить себя во сне.

— Не хочу зря тратить ваше время, поэтому перейду прямо к делу, — сказал инспектор. — Я узнал, что Корда обращался к вам незадолго до смерти. Это было связано с исчезновением Бернарда Эмери, профессора Колумбийского университета и специалиста по античности.

Окс посмотрел в окно, избегая пронзительного взгляда инспектора.

— Зачем он приходил к вам? — настойчиво произнес Кан.

— Эмери был нашим общим другом. Корда хотел обсудить различные гипотезы, которые могли бы объяснить все эти исчезновения.

— Исчезновения?

— Через неделю после Эмери пропал еще один человек, — признался Окс. — Джеймс Уилкинс, президент страховой компании. Его мы тоже хорошо знали.

— Мог ли Корда что-то объяснить?

— У него были лишь предположения.

— Какие?

— Он думал, что, убирая всех этих людей, враг подбирается к нему самому.

— Корда вел с исчезнувшими какие-то дела?

— Уилкинс страховал большую часть манхэттенских небоскребов, строительство которых финансировал Корда, — ответил Окс. — Эмери, как историк цивилизаций, давал Корда советы об урбанистической трансформации Нью-Йорка.

— А кто, по-вашему, были врагами Корда?

— Список получится длинный. Подрядчики-конкуренты. Политики, боявшиеся, что он достигнет еще больших высот. А когда Корда профинансировал строительство здания, где мы сейчас находимся, к ним присоединились еще и мои враги из мира прессы.

Окс помолчал.

— У Корда были свои скелеты шкафу, — прибавил он, понизив голос. — Больше тридцати лет назад в Орегоне бандиты убили его отца. Воспоминания никогда не оставляли Корда, и в тот последний вечер он снова говорил об этом.