— Прекрасно, — она вздохнула.

— Как тебя зовут?

— Джорджи, — сказала она, крепко обхватив себя руками.

— Что случилось, Джорджи? — он спросил, потому что почувствовал, что ей плохо, и ему стало ее жаль. Она выглядела слишком юной для такого места.

— Я устала. Мне завтра в школу. Я не знаю, почему я здесь.

— Пошли, — сказал он, бросая сигарета. — Я отвезу тебя домой.

— А как же Дарси? — испуганно спросила она.

— А как же Дарси? — он пожал плечами.

Джорджина была хорошим ребенком. Он вызвал машину и высадил ее у дома в центре города. Он сразу понял, что она не такая, как Дарси. Ему нравилась Джорджина. У них с Мими должен быть ребенок, подумал он. Почему они этого не сделали? Ах, да, она не хотела растить ребенка в аду. — Здесь не место для ребенка, — много раз повторяла она.

— Позвони мне, — сказал он, набирая номер.

Он взял трубку на прошлой неделе в ее телефон. — Нас повесят.

Ему нужен был информатор, — подумал он, — кто-то, кто мог бы сказать ему, где Дарси берет эти вещи и кто их делает.

В течение следующей недели Кингсли работал с Джорджиной, проводил с ней время, дружил с ней. Дарси всем говорила, что Джорджина «украла» его, и они позволяли ей так думать. Между ними не было ничего неприличного. Кингсли видел, что больше всего Джорджине нужен друг. Начались занятия в школе, и она слишком много работала; родители давили на нее, чтобы она хорошо училась. К тому же, были обычные подростковые кризисы, когда не хватало денег, а друзья больше походили на врагов, как, например, Дарси.

Ей нравилось приходить к нему и учиться. Он не мог не согласиться с тем, что это был хороший дом, немного пыльный и немного затхлый, но когда окна были открыты, все было в порядке. Он сказал ей, что его родители на Бермудах и он учится на домашнем обучении.

— Ты знаешь, где Дарси достает эти таблетки? Ангельскую кровь? — спросил он как-то днем, когда они познакомились. Он курил у окна.

Джорджина постучала карандашом по щеке. — Понятия не имею. Понятия не имею. Она упомянула, что их раздают друзья из какого-то Комитета.

— Комитет? — он поднял бровь. В Нью-Йорке было много комитетов, но только один из них имел значение для Ковена.

— Да, я думаю, что это какая-то социальная группа, занятия по этикету и тому подобное.

— И это наркотический фронт?

— Не знаю, Ладно? — она рассмеялась. — Я имею в виду, я только что слышал, как она говорила о том, чтобы получить больше во время заседания комитета.

— Ты можешь узнать больше?

— Конечно, а что? Я думал, ты не принимаешь это дерьмо. Ты что, полицейский? — спросила она.

— Возможно, — он улыбнулся.

— Дэмиен, ты такой жалкий. Окей. Что угодно. Я выясню. До скорого. Моя мама здесь, — сказала она. Она вышла из старого дома Шайлер. Это был самый безопасный дом в Ковене, и его старый друг не будет возражать. Она не пользовалась им прямо сейчас. Кингсли расставил вокруг дома обереги и позаботился о том, чтобы его не беспокоили.