|
Я вытащила аппарат: - Алло. - Таня, ты? - Извините, ошиблись. В ухо понеслись гудки. Милиционер подозрительно глянул на "Сименс" и неожиданно переспросил: - Значит, в супермаркете работаете? - Ага, - крикнула я, сбегая по лестнице, - кассиром. У подъезда продолжали толпиться возбужденные жильцы. - Ее Надька нашла, - рассказывала шепелявая бабка, - зашла в квартиру, а Ритка валяется между окном и столом, кровищи! Надька чуть богу душу не отдала! Интересно, кому теперича жилплощадь отойдет, у Маргаритки-то никогошеньки нету. - Разве при сердечном приступе бывает кровотечение? - не выдержала я. Бабулька примолкла, а потом ехидно спросила: - Это кто же тебе про приступ наврал? - Так ведь Рита умерла! - Убили ее. - Как? - помертвевшими губами спросила я. Вопрос был задан риторический, но милая старушка поняла его буквально и принялась словоохотливо объяснять: - Ножом, кухонным. Долго не мучилась, горемычная. Ну посуди, коли она сама бы померла, зачем тут столько милиции? С трудом передвигая ставшие пудовыми ноги, я добралась до метро и плюхнулась на скамеечку. В последние дни данный вид транспорта нравился мне все больше и больше. Чисто, светло, тепло, а главное, никому нет до тебя дела, все бегут с высунутыми языками и не глядят по сторонам. Я перебирала пальцами край куртки и мысленно подводила неутешительный итог - два трупа, и никаких документов. Пропала последняя надежда попасть в квартиру Кости и найти телефонную книжку. Хотя Рита обронила, будто он служил актером в театре "Рампа". Может, сходить туда, порасспрашивать коллег, вдруг что выплывет. Глава 7 Я не слишком большая театралка и в храм Мельпомены хожу редко, но "Рампу" знаю. Несколько лет назад там поставили скандальный спектакль, и весь бомонд засветился на премьере, естественно, и мы с Мишей сидели в третьем ряду. В тот день на мне было черное платье, а из украшений - брильянтовые серьги. Я равнодушна к драгоценностям, но Миша частенько повторял: "Жена - витрина семьи. Надевай побольше камушков, а то подумают, что у меня дела плохо идут". Парадный вход оказался заперт, пришлось идти со двора. У двери за столом читал газету крупный мужчина. - Вам кого? На секунду я растерялась, потом промямлила: - Насчет Кости Катукова... - Допрыгался, - неожиданно зло заявил дежурный, - добегался по чужим бабам, догулялся... - Зачем вы так, человека убили... Секьюрити махнул рукой: - По нему давно пуля плакала, мразь, а не мужик, и чего к парню бабье льнуло - ни рожи, ни кожи, один гонор. Артист! Тьфу, слушать тошно. Да у него всех ролей три штуки, а в каждой - две фразы. Таких, с позволения сказать, актеришков пол-Москвы. Вон меня в прошлом году тоже на сцену выводили, сундук выносил в спектакле "Боярыня Морозова", и чего, тоже теперь нос задирать надо? Да, похоже, Константин сильно чем-то насолил мужику... - Идете в двенадцатую комнату, - неожиданно сменил гнев на милость стражник, - там администратор Лев Валерьянович, он похоронами занимается. Я двинулась по узкому коридору, застеленному Довольно потертой красной дорожкой. Пахло дешевой косметикой, пылью и потом. Двенадцатый кабинет оказался последним, я вежливо постучалась. - Кто там такой церемонный? - раздался возглас. Я толкнула дверь и оказалась в помещении размером с мой шкаф в бывшей моей спальне. |
