|
Она нанимает уборщицу на полное количество часов и горничную для помощи при приготовлении пищи и для общества. Хьюз покивал головой. — Хорошо. Пока ограничимся этим. Доктор Мак-Ивой, может, выясним, как дела с рентгеновскими снимками? Они вернулись в кабинет и сели. Доктор Мак-Ивой вложил в рот лошадиную порцию жевательной резинки. — И что вы об этом думаете, доктор? — Пока я ничего не думаю, — со вздохом ответил Хьюз. — Эта опухоль выросла в течение двух или трех дней, а я еще не слышал о новообразовании, которое было бы на это способно. Ну, и впечатление движения. Вы тоже почувствовали, что опухоль двигается? — Конечно. Мелкая дрожь, как будто там что-то есть под кожей. — Может, это вызывает движение шеи? Пока мы не увидим снимки, трудно что-либо сказать. Несколько минут они молча сидели. Со всех сторон до них доносились госпитальные шумы. Хьюз замерз, был измучен и раздумывал, когда же он сможет вернуться домой. В последнюю ночь он не спал до двух часов, расправляясь с документами и статистикой, и сегодняшняя ночь не обещала облегчения. Он потянул носом, всматриваясь в свой поношенный коричневый ботинок. Спустя пять или шесть минут в кабинет вошла рентгенолог, высокая негритянка, совершенно лишенная чувства юмора. Она несла большой коричневый конверт. — Что скажешь об этом, Селена? — спросил Мак-Ивой, взяв у нее конверт. Он подошел к экрану для подсветки в углу комнаты. — Совершенно не знаю, доктор. Ясно только одно — что это не имеет никакого смысла. Мак-Ивой взял черный рентгеновский снимок, прикрепил его к экрану и включил свет. Они увидели изображение задней части черепа мисс Тэнди, снятую в профиль. Опухоль была на месте — большой сероватый нарост. Внутри его вместо типичного волокнистого разрастания был небольшой перепутанный узел тканей и жил. — Посмотрите сюда, — Мак-Ивой указал концом авторучки. — Выглядит как разновидность корня, удерживающего опухоль на шее. Что же это может быть, ко всем чертям? — Не имею ни малейшего понятия, — заметил Хьюз. — Еще никогда ничего подобного не видел. Это мне вообще не напоминает опухоль. Мак-Ивой пожал плечами. — Ну, хорошо. Это не опухоль. Тогда что это? Хьюз присмотрелся к снимку вблизи. Маленький узелок хрящей и тканей был слишком бесформенен и невыразителен, чтобы удалось что-то распознать. Можно было сделать лишь одно — оперировать. Вырезать это и подробно изучить. А, учитывая темп роста этого, чем скорее, тем лучше. Хьюз подошел к столу и поднял трубку телефона. — Мэри? Слушай, я еще внизу, у доктора Мак-Ивоя. Не могла бы ты проверить, когда у доктора Снайта будет свободное время для операции? У нас тут что-то, что требует быстрых действий… Точно… Да, опухоль. Не очень злокачественная, но если мы ее быстро не прооперируем, то могут возникнуть проблемы. Да. Спасибо. — Злокачественная? — удивился Мак-Ивой. — Откуда же нам знать, что злокачественная? Хьюз повертел головой. — Не знаем. Но пока не удастся точно выяснить, опасно это или безвредно, держу пари, что это опасно. — Я только хотел бы знать, что это, — хмуро заявил Мак-Ивой. — Я просмотрел всю медицинскую энциклопедию и ничего такого там не нашел. — Может, это новая болезнь? — Хьюз, несмотря на усталость, улыбнулся. — Может, ее даже назовут вашим именем. Синдром Мак-Ивоя. Вы же всегда хотели быть известным, разве не так? — Теперь мне хотелось бы только кофе и бутерброд с ветчиной. А нобелевскую премию я могу получить и потом. Зазвенел телефон. Хьюз поднял трубку. |
