|
Это уже полное безумие. Поющая Скала покачал головой. — Понимаю тебя, Гарри. И у меня есть такие же сомнения. Могу только тебе сказать, что вот у нас есть сообщение от УНИТРАКа, и что эти цифры соответствуют соответствующим ритуалам, созданным для вызова маниту объектов, созданных человеком. Честно говоря, это один из простейших ритуалов. Меня научил им шаман Сарара из племени Паутов, когда мне было всего 12 лет. Я учился вызывать маниту ботинок, рукавиц, книг и других разных предметов. Я мог сделать так, что в книжке без прикосновения переворачивались страницы. — Но книга — всего лишь книга, Поющая Скала. А здесь у нас есть компьютер стоимостью в пару миллионов. Он могуч. Он даже может оказаться грозным. Шаман шмыгнул носом. Смрад Великого Старца вызывал тошноту. — Не существует ничего более грозного, чем то, что мы вскоре испытаем, — заявил он. — Если уж нам суждено погибнуть, то по крайней мере смертью героев. — Смерть меня абсолютно не прельщает. Даже героическая. Поющая Скала положил мне руку на плечо. — Но ты же не думал так, когда становился против Звездной Бестии. — Нет. Но теперь я так думаю. Дважды в за одну и ту же ночь — это чересчур много. — А что это был за шум? — спросил шаман, меняя тему. — Разве уже кто— то ранен? Я вынул сигарету из лежащей на столе пачки. — Скорее нет. Это один оператор из КБС. Лазил вокруг и снимал, пока неожиданно не упал. Наверно, у него эпилепсия или что-то в этом роде… — Снимал? — Поющая Скала наморщил лоб. — Точно. Думаю, что он хотел снять всех, кто тут собрался. Он упал, будто ему хорошо дали по черепу. Ничего больше не знаю, меня при всем этом не было. Шаман на минуту задумался. Потом он быстрым шагом вышел в коридор и приблизился к репортерам из КБС. Их было пятеро или шестеро. Они беспокойно стояли, курили сигареты и раздумывали, что им делать дальше. — Этот ваш коллега… — начал Поющая Скала. — С ним ничего не случилось? — Наверное, нет, — ответил один из репортеров, невысокий, коренастый мужчина в рубашке цвета сливы и в очках с толстыми стеклами. — Им занимаются врачи. Говорят, что все кончится хорошо. Скажите, а что, собственно, здесь творится? Правда ли это на счет злых духов? Поющая Скала игнорировал вопрос. — Были ли у вашего коллеги раньше такие приступы? — продолжал он допрос. — Никогда не слышал, — медленно повертел головой репортер. — Насколько мне известно, сегодня это было впервые. Он никогда не говорил нам о чем-то таком. Индеец помрачнел. — Кто-нибудь еще использовал тогда камеру? — спросил он. — Нет. Она у нас только одна. Вы не знаете, что это за омерзительный смрад? — Можно? — спросил Поющая Скала, вынимая из футляра переносную телекамеру. Она была выгнута в месте, на которое ее упустил репортер, но работала. Кто-то из техников, хмурый мужчина в сером костюме, показал ему, как укрепить ее на плече и как смотреть через визир. Пол задрожал, как собака в спазме оргазма, или дрожащая от страха. Освещение снова погасло, а мрачный вой ветра зазвучал еще громче. Врачи, репортеры и полицейские, толпящиеся в помещении, что-то кричали в панике. Мы даже не смели думать, что творится в других кабинетах и комнатах. Да и в самом деле мы ничем не могли им помочь. Лейтенант Марино все еще сидел у телефона, ожидая известий от группы подкрепления. Он уже потерял остатки надежды. Он подкуривал одну сигарету от другой, а на его лице было твердое, хмурое выражение. Когда пол успокоился, Поющая Скала включил камеру, приставил глаз к черной резине визира и начал систематически осматривать комнату. |
