— И я думаю, что найти его будет довольно легко, — сказал я. — Он ведь должен обратиться в эту организацию, «Баскервильс Инвестментс Лимитед», за разрешением опубликовать свою стилизацию.

— Это да, — согласился мистер Флетчер. — Но зачем нам это? Что бы там этот «чудак-профессор» ни замышлял, какой бы сомнительный литературный проект ни затевал — к контрабанде бриллиантов он никакого отношения не имеет, факт. Я это чуял с самого начала — ощущался в этом деле какой-то подвох. Не выглядел «профессор» курьером или посредником… Но где же тогда настоящий курьер? И где бриллианты? Боюсь, увлекшись ложным следом, мы могли необратимо потерять настоящий…

Да, это было очень похоже на истину. Мы растерянно переглядывались. Как быть? То, что мы считали нашей единственной зацепкой, взяло и пропало — в правильности моих выводов никто не сомневался. «Профессор» пишет очередную подделку под Шерлока Холмса, хочет, чтобы эта подделка получилась очень убедительной и коммерчески прибыльной — и Бог ему судья, как сказал бы мой отец. Но…

Сама понимаешь, какое огромное «но» возникло.

Но тут меня торопят, чтобы я заканчивал письмо и отдавал отцу. Что ж, отдаю, а вечером сяду за следующее.

С огромным приветом твой Борис Болдин

Крауфорд-стрит, 18,

Лондон, Вест 1.

Письмо двенадцатое

ФАИНЕ ЕГОРОВОЙ ОТ БОРИСА БОЛДИНА

СОЛЬНЫЙ ВЫХОД МОЕГО БРАТЦА

Привет, Фантик!

Продолжаю рассказ с того места, на котором я закончил предыдущее письмо.

Итак, мы растерянно молчали, а потом мистер Флетчер произнес, с запинкой и нерешительно:

— Право, не знаю… Может, напрямую опросить всех пассажиров, которые у нас на заметке, не брал ли кто-нибудь из них посылочку от посторонних — и кому он эту посылочку передал? Шансы невелики, но все-таки…

Я посмотрел на Ваньку, Ванька — на меня.

— Кажется, что-то такое было, — сказал Ванька.

Я тоже смутно припоминаю, — сказал я. — Но столько было суматохи, что я сейчас не возьмусь утверждать, правда что-то было или нам только чудится…

— С нас и начнем! — решительно заявил мой братец. — Звони отцу!

Я кивнул и, пройдя к телефону, набрал рабочий номер отца.

— Здравствуйте, — сказал я. — Будьте добры мистера Болдина…

— Борис, ты? — отозвался мелодичный голос, и я узнал Сьюзен. — Я как раз собиралась заехать за вами через часок, чтобы забрать обедать. А твой отец сейчас занят. Что-нибудь срочное?

— Не очень, но все-таки, — ответил я. — Просто узнайте у него, не брал ли он в Лондон посылку для передачи кому-нибудь…

— Понимаю… — протянула Сьюзен. — Сейчас спрошу.

Через минуту трубку взял сам отец:

— Борька, что у вас там? Вы, что ль, на этот хлеб наткнулись?

— На какой хлеб? — удивился я.

— Да про который я, дурья башка, совсем забыл! — с досадой бросил отец. — Ну, не помнишь? Он в моем чемодане! Морозовы просили передать буханку черного хлеба, «Бородинского», своим друзьям в Лондоне! Эти друзья — они эмигранты из России и очень скучают по такому хлебу, которого в Англии — нет! Вот им и отправляют с оказией буханку-другую.