Я был не против, да и места всем в машине хватит, поэтому после обеда я оделся не по пляжному, а в черные брюки и белую шёлковую рубашку навыпуск. Забавная тут мода, кстати. Кроме нас по пляжу в шортах мало кто ходит, меня например не раз принимали за иностранца, благо работа дяди Якова в одежде была на высоте. Я поддерживал убеждённость прохожих разговаривая с ними то на английском, то на французском и делал недоуменное и непонимающее лицо когда они пытались донести до меня что-то на русском. В общем, развлекался, много что о себе нового узнал при этом. Наши особо не стеснялись, когда до них доходило что 'иностранец' их не понимает. Так вот, в шортах мало кто ходили, это считалось не прилично. А если в брюках с рубашкой, то никак не на выпуск, это все равно что в трусах на улицах ходить, не можно и не прилично. А что мне эта мода? Ходить с брюками застегнутыми выше пупка? Нафиг мне такую моду. Поэтому ремень на два пальца ниже пупка, и рубашка навыпуск. Моду делают те, кто в этом понимает, я понимал, и вливаться в серую массу отпускников не собирался.

Кроме рубашки и брюк пришлось натягивать носки и итальянские черные ботинки, чтобы они не выбивались из образа. Оставив две верхних пуговицы у рубахи не застегнутыми, надел золотую цепочку, зеркальные солнцезащитные импортные очки и посмотрел, как смотреться все это в зеркале.

— Мачо, — улыбнулся я, поднимая очки на лоб.

А что, я уже четвертый день отдыхаю, а не одну бабенку еще не помял. Перед охотой на маньяков, нужно устроить сексуальный террор в отдельно взятом районе города Сочи, тем более что бы ни говорили, многие за этим и едут… Только нужно сперва найти норку, не приведешь же женщину в кишащий родственниками дом? Машина не катит, я не прыщавый подросток, чтобы зажиматься на заднем сиденье отцовской машины или где-нибудь в кустах. А вот палатка в неприметном месте, это, пожалуй, выход.

— Готовы? — спросил я, у Томы и Лиды, проходя через кухню. Те стояли в проеме двери. Тома о чем-то разговаривала с тетей Розой, а Лида присев на карточки, поправляла юбку у Сашеньки. Сестры очень ответственно отнеслись к моей просьбе позаботиться и присмотреть за племянницами.

— Да, дядя Амрам погрузил вещи в багажник, — ответила Лида, вставая на ноги и отодвигаясь, давая мне выйти.

Максим и Женя уже сидели в машине, а Сашенька, запрокинув голову, тянула ко мне ручки, поэтому подхватив ее на руки, я сказал:

— Время, пора ехать. Давайте прощайтесь и отбываем.

Прощание затянулось на полчаса, но я ожидал этого, поэтому и назначил время отбытия на полчаса раньше. Прощаться пришли все, даже дядя Яков заранее пришел с пляжа с женой, детей не было. Видимо остались купаться.

Наконец все уместились в машине, и мы осторожно, с подсказками Амрама, задом выехали на узкую улочку, стараясь не задавить многочисленных отдыхающих, и тихонько покатились вниз. Народу было много, полвторого, кто шел с моря, кто с обеда, или наоборот к нему. Наконец мы повернули на ближайшем перекрестке, где было не так многолюдно и чуть-чуть прибавили скорости.

Серафима с дочкой сидели спереди, рядом со мной, остальные уместились сзади. Для пяти худеньких девчушек сиденья хватало с избытком, у меня там и десяток детей умещались, хоть двоим и приходилось ехать стоя.

Выехав на главную улицу, курортники двигались по тротуарам, а не по проезжей части, разогнался до пятидесяти. Через двадцать минут катания по улицам мы подъехали к зданию железнодорожного вокзала. Билеты я еще вчера купил, когда встречал дядю Якова с семьей, поэтому мы сразу направились к нужному составу. Его как раз подали.

Я нес чемодан и сумку, остальные шли налегке. Дальше дело пошло быстрее, мы все прошли в купе, пока я укладывал чемодан и сумку со съестными припасами на багажную полку, сестры и дочки попрощались с Серафимой и ее дочкой и мы стали ожидать отправки поезда Сочи-Киев.