— Так и мне на базар надо, тетя Роза целый список дала… А что за книга?

- 'Интерны'. У меня скоро внук отдыхать приедет, вот хочу ему подарить.

— Да тоже мне нашли проблему. У меня вон в багажнике пара книг валя… лежит. Пойдемте, что ноги оттаптывать, подарю я вам.

— Ну не знаю, — не уверенно ответила та. Старушка была ушлой и колебалась. Она понимала, что я так хотел купить ее молчание, вот и выбирала, стоит ли книга этого или нет. Видимо придя к какому-то вводу, она в подтверждение кивнула.

Народ постоянно то выходил, то заходил в большое помещение телеграфа. Я на скрипевшую пружиной дверь бросал изредка взгляды, скорее по своей оперской привычке, чтобы держать ситуацию под контролем. Поэтому когда меня кто-то схватил за воротник и банально поднял под треск ниток, даже как-то растерялся.

— Я тебе где велел быть?! — рявкнул кто-то над ухом. В это время мой воротник остался в руках неизвестного, а я мягко приземлился на ноги и мгновенно развернулся, становясь в стойку.

Передом мной стоял гориллоподобный мужик лет тридцати пяти-сорока, под два метра роста, со сросшимися бровями в легкой летней одежде. В руках он держал обрывки мой рубашки, которая уже стала сползать с моих плеч.

Горилла явно была удивлена.

— Извини, я тебя принял за своего сына.

— Я тебе сейчас твое извини в глотку забью, — с трудом сдерживаясь от злости, (меня аж трясло, вот на ком выпущу зло, спущу пар) прорычал я и, подпрыгнув, нанес удар ногой в подбородок громилы.

Закрыться тот не успел, голова дернулась, запрокинулась, из-за рта брызнули капли крови на потолок и обломок зуба дав пару рикошетов упал на пол. Секунду постояв громила закатил глаза с грохотом упал.

Сбросив обрывки рубашки, я задел рукоятку пистолета, который у меня был заткнут за пояс. Достав его, убрал в карман брюк. Пээм вполне поместился. Схватив громилу за рубаху, я приподнял его и прислонил к колонне. Пока я замахивался, оставшийся без поддержки громила в последнее мгновение шлепнулся обратно на пол, а я, не успев сдержать удар, снес покрытие колонны. Обломки плитки брызнули в разные стороны.

— Вот урод, — потряс я рукой. Она у меня хоть и тренированная, кирпичи ломаю без проблем, но удар был неожиданным. Я-то рассчитывал на мягкую дробящуюся под кулаком кость. — Н-на!

Пройдясь ногами по почкам громилы, я отошел в сторону и стряхнул с левой руки остатки рукава, после чего осмотрелся.

В это время в помещение зашел очередной посетитель, пропустив внутрь одну из моих дочурок.

— Папа? — завертелась та.

— Что солнышко? — ласково спросил я.

Заметив меня та радостно взвизгнув, подбежала и повисла на моих штанах, стягивая, затараторив при этом:

— Папа, мороженное. Купи-и-и.

— Так, вы только час назад по две порции съели, ничего у вас не слипнется? — поднял я дочурку на руки.

— Нет, — категорично ответила та.

— И я отвечу. Нет. Вечером пойдем в цирк, тогда посмотрим, а слишком часто мороженное есть нельзя. Горлышко заболит, купаться не сможете, — втолковывал я дочурке.

— Ну-у-у, — захныкала та.

— Я сказал нет и точка.

Женя сразу успокоилась, она уже знала — если нет, значит — нет. Вместо этого она завертела головой, разглядывая глядевших на нас посетителей.

— Я милицию вызвала, — пискнула из-за стояки телефонистка.

— Ага, правильно, — кивнул я и, спустив дочку на пол, велел ей позвать Тому или Лиду, выпустив на улицу. Дверь с еще пружиной, была не по силам трехлетней крохе.