— Есть только один выход из сложившейся неблагоприятной ситуации, Коффин, — проворчал Абельмар. — Мы должны найти себе новое место для жительства. Подальше от этих китобоев и им подобных. Не в этой местности, разумеется. Если мы переселимся чуть дальше по берегу этого залива, то через несколько месяцев столкнемся с теми же проблемами, выход из которых ищем сейчас. И тогда все наши старания пойдут прахом. Разумеется, наш новый город должен обладать хорошей гаванью. Для нас это, конечно, довольно рискованно, но я не думаю, что стоит сразу драматизировать это обстоятельство. Корорарека имеет уже известный и хорошо устроенный порт. Не думаю, что китобои бросят знакомые им причалы и последуют за нами.

Коффину не нужно было долго раздумывать.

— Рад сообщить вам, джентльмены, что я готов присоединиться к вам.

Лица его посетителей сразу расслабились. Кое-кто шумно и явно с облегчением вздохнул.

— Однако как же мы собираемся осуществить эти благородные и достойные намерения? Каким образом все это планируется сделать? Осознать проблему — это еще не значит найти из нее практический выход. Всем нам хорошо известно, что маори контролируют всю эту землю и не продают нам ее, сколько мы их об этом ни просим.

— А дикари не такие уж простаки, — заметил Грон. — Они прекрасно понимают, что если предоставить в наше распоряжение богатую почву, они потеряют свою продовольственную монополию. Мы уже не будем нуждаться ни в их овощах, ни в льне. А пока что мы полностью зависим от них и должны это признать.

— Мы должны уйти далеко, — твердым голосом заявил Халуорси. — Так далеко, чтобы нас не местные аборигены, которые, имея с нами дела, развили в себе беспримерную жадность и изощренность в обмане.

Коффин имел серьезные основания полагать, что маори поднаторели в делах коммерции задолго до того, как стали иметь дело с Джоном Халуорси и его коллегами, но он посчитал невежливым в данной обстановке делать такие замечания.

— Хорошо, но мы не можем поселиться в центральной части Северного Острова! Титус ведь говорил, что наше новое место должно иметь хорошую гавань. Она нужна будет нам нисколько не меньше, чем богатая почва.

— Я все еще боюсь, что китобои увяжутся за нами и тогда — все пропало, — заунывно протянул Мак-Кейд.

— Нет, — покачал головой Коффин. — Я так не думаю, Ангус. Да и Титус тоже. Если пивные и бордели останутся здесь, — а нам такое добро не нужно, — то останутся и китобои. Это совершенно точно. Но меня сейчас заботит другое. Я уже долго размышляю над этим, но до сих пор все-таки не собрался поделиться с вами.

А между тем проблема очень серьезна. Наверное, эта мысль и к вам тоже порой заглядывала. Господь у нас, конечно, всещедр, но я очень сомневаюсь, что он поселил в океане достаточно китов для того, чтобы вечно освещать улицы и дома Лондона и Парижа.

Кое-кто решил возражать, но Коффин поднял вверх руку.

— В нашей гавани постоянно толчется несколько десятков китобойных судов. А ведь Корорарека — это всего лишь один порт из множества. Я разговаривал с капитанами, и многие из них жалуются, что теперь охота, которая раньше отнимала какие-то жалкие месяцы, требует уже годы. Им приходится забираться в незнакомые воды, так как все вокруг уже пусто — китов нет. С каждым новым сезоном работать становится все труднее. Боюсь, джентльмены, лет через десять мы с вами станем свидетелями гибели самого процветающего сейчас морского бизнеса, на который все мы очень много поставили. Китобойная индустрия зачахнет на корню.

Послышалось неодобрительное покашливание и выражение несогласия с этой точкой зрения посредством малоприятного бурчания под нос.