— А я пойду вот с этой штучкой, — он вытащил из-под сиденья «Кипарис».

— Ото! Что это?

— Классный пистолет-пулемет. Смотри, — Банда включил лазерный целеуказатель, и тоненький красный лучик прочертил ночную темноту, упершись в забор напротив. — Если я нажму спусковой крючок, той доски больше не будет. А звуку — не больше, чем из твоей «Гюрзы».

— Класс!

— Ну, все. Скоро час ночи. Залезай в машину, посидим на дорожку, — скомандовал Банда.

Когда все расселись и затихли, будто сосредоточиваясь перед важным мероприятием, спецназовец произнес:

— Ну, Андрей, желай!

— Ни пуха, ни пера! — понял Дубов.

— К черту! Пошли, Коля! — и через мгновение оба исчезли в темноте…

Возле самой ограды дома Банда сделал знак Самойленко остановиться.

— Коля, — шепнул он другу в самое ухо, — дело очень серьезное. Это — враги.

— Ты мне будешь еще объяснять? Там у них моя дочь!

— Я знаю. Поэтому говорю, они — враги. Как «духи» в Афгане, помнишь?

— К чему ты это?

— К тому, чтобы ты не жалел их.

— В смысле?

— Ты будешь сейчас только убивать. Ни в плен брать, ни раненых оставлять. Для них есть только один вариант — смерть, ясно?

— Но…

— Без «но». Ни одного свидетеля не должно остаться в живых. Никого.

— В общем, ты прав.

— Коля, пойми — мы с тобой сейчас по ту сторону закона. Нас не защитит никто, кроме нас самих. Нас не сдерживает и не ограничивает ничто. Мы играем с ними, — Банда кивнул в сторону дома, — по их же правилам. И никому никакой пощады в этой игре не будет. Ясно?

— Ясно, — после минутного раздумья ответил Николай.

— Вот и отлично. Тогда разделимся — ты давай через забор с этой стороны, а я — с другой. Сделаем «зачистку» двора — встречаемся у входных дверей.

Только осторожно, не спеши. И не жалей никого, ясно? — еще раз повторил Банда.

— Да.

— Все, вперед…

Банда легко перемахнул через забор и замер, приглядываясь и прислушиваясь.

Эх, не взял он с собой прибора ночного видения. Сейчас бы эта штучка пригодилась…

Вскоре он заметил метрах в двадцати от себя фигуру охранника — стоя у ворот, тот курил, и яркий огонек сигареты отлично освещал его лицо.

Не рассуждая, Банда вскинул автомат, тонкий лучик целеуказателя коснулся фигуры бандита — и тут же «Кипарис» в руках спецназовца коротко дернулся, почти беззвучно отправив пяток пуль в тело курящего. Тот упал на гравийную дорожку, не издав ни звука, но шум от падения тела в тишине ночи получился весьма громким.

— Эй, что стряслось? — подал голос второй охранник. Судя по всему, он был на крыльце дома, но густая тень от стены делала его совершенно невидимым. — Кто здесь?

Банда заволновался — он не видел не только второго охранника, но и Колю. Возможно, Самойленко как раз был около этого бандита.

Как бы в подтверждение его догадки грохнул выстрел из пистолета. Один, другой.

Выстрелы были громкие, судя по всему, из «Макарова». Это явно стреляли по Николаю.

Банда в несколько прыжков достиг крыльца и тут услышал характерный шум борьбы — приглушенное сопение, сдавленный мат, звуки ударов по телу.

В этот момент выглянувшая из-за облака луна осветила двор и крыльцо, и Банда увидел, что в пяти метрах от него Николай, запрыгнув на спину верзилы, пытается сдавить тому шею, а бандит, отчаянно молотя своими пудовыми кулачищами по голове и плечам Николая, хрипит, пытаясь вырваться, и бьется спиной (получалось, что не своей — Николая) о стену дома, стремясь стряхнуть с себя напавшего.