Женщина сидела рядом с ним, глядя на него с улыбкой и, как ему показалось, даже с каким-то сожалением. По крайней мере, в глазах ее было что-то необычное — томное, загадочное, невысказанное.

— И ничего придумать не можешь?

Она спросила это обыденным, равнодушным тоном, но смотрела при этом на него так, что Коля вдруг почувствовал себя крайне неловко.

— Не знаю.

— Тогда я знаю.

— Что?

— Выключай свет. Я ложусь с тобой.

— Со мной? В одну постель?

Наверное, в голосе его прозвучал столь суеверный ужас, что Рита рассмеялась:

— Чего испугался? Думаешь, съем? Или ты никогда с женщиной в одной постели не лежал?

— Я женат, — зачем-то ляпнул Николай, чувствуя, что растерялся окончательно и начинает краснеть. Ситуация действительно была нелепой.

— Не бойся, я тебя у жены не забираю и жениться на себе заставлять не буду, — вдруг жестко сказала Рита и приказала:

— Выключай свет! Что мне, всю ночь здесь сидеть?

Он, сам не зная почему, послушался.

Через несколько минут, пошуршав одеждой, Рита тихо устроилась рядом.

Теперь в темноте слышалось только ее ровное тихое дыхание, но, странное дело, это дыхание не давало ему покоя куда сильнее храпа Армена.

— Спишь? — спросила она.

— Нет.

— Я тоже…

— Ты же устала.

— А ты?

— Наверное.

— Коля, — она вдруг заворочалась, и он с ужасом понял, что Рита подвигается к нему поближе, — ты знаешь, я бы хотела тебе сказать…

— Что?

Ее дыхание вдруг обожгло его плечо, и Коля чуть не вздрогнул от неожиданности.

— Обними меня, а?

Она вымолвила это, но рука ее уже легла на его грудь, поглаживая и лаская ее.

— Рита…

— Что?

— Не надо.

— Не надо? Что — не надо?

Она подвинулась еще чуть ближе к нему, и Николай почувствовал, что она дотрагивается до его бедра своим совершенно обнаженным холмиком, поросшим шелковыми щекочущими волосиками.

Его бросило в жар.

— Не надо? — снова переспросила она, и он ощутил, как ее рука поползла по его груди, опускаясь все ниже и ниже, туда, где помимо его воли природа брала свое, заставляя его плоть расти.

— Рита! — чуть ли не вскричал он, резко отодвигаясь. — Не надо нам этого делать.

— Почему?

— Почему? У меня есть жена, я ее люблю…

— Но я же говорила тебе уже, что не собираюсь ее отнимать у тебя…

— Я знаю. Но я не могу.

— Врешь, — она все-таки добралась до его плавок, слегка пожав то, что там пряталось. Точнее, сейчас это «что-то» уже не пряталось в плавках, а рвалось наружу изо всех своих могучих сил.

— Рита, перестань. Я прошу тебя. Не надо.

Коля уже не просто уговаривал ее — он буквально взмолился, испугавшись, что еще мгновение, и он не сможет выдержать этой пытки.

В отчаянии он вскочил с кровати, готовый выбежать из комнаты, спрятаться от этой женщины где угодно — ночевать на улице в конце концов.

Но в этот момент в темноте с кровати раздались какие-то странные звуки.

Николай прислушался, пытаясь понять, плачет она или смеется.

Он подошел к постели и включил свет.

Рита лежала, зарывшись головой в подушку, захлебываясь в сдавленных рыданиях, и голая спина ее вздрагивала, жалкая в своей беззащитности.

Подчиняясь странному чувству, он опустился рядом с Ритой на постель и провел по ее спине своей широкой теплой ладонью — провел так, как гладят не обнаженную женщину, а обиженного ребенка, успокаивая и жалея его.