— А что такое?

— Есть к тебе дело. Очень важное.

— Ну?

— Я на телевидении работаю.

— А чего сразу не сказал?

— У меня, поверь, есть на то свои причины — я не могу всем об этом говорить, потому что слишком много людей в этом городе мной недовольны.

— Допустим. И что?

— Я бы очень хотел, чтобы ты обо всем этом рассказал перед телекамерой, Александр задумался, взвешивая все «за» и «против», а Николай поспешил добавить несколько веских аргументов:

— Понимаешь, забойная у нас передача должна получиться. А если ты не хочешь, чтобы тебя узнали, мы посадим тебя спиной к камере и не будем снимать твое лицо. Даже голос твой можем запросто через компьютер пропустить, изменив тембр и интонации.

— А точно передача получится забойной?

— Если ты все так же расскажешь, как мне сейчас говорил, да еще добавишь некоторые подробности чисто военных операций — получится то, что надо. А если мы затем снимем еще пару сюжетов про то, как ты отрываешься на отдыхе — будет вообще полный кайф.

— Так я ж и ругнуться ненароком в камеру могу?

— Это не беда — вырежем.

Александр неуверенно почесал в затылке, и на лице его отражалась теперь вся гамма тяжких раздумий над сложившейся ситуацией.

— И вся передача про меня будет?

— Да.

— А кассету с ней дашь на память?

— Без вопросов.

— Тогда я согласен. Но чтоб моей морды никто не узнал, ясно? Я же, сам понимаешь, не хочу лишних приключений на свою задницу.

— Естественно.

— А на «моей» кассете можешь меня и показать, чтобы я мог своим друзьям ее ставить.

— Хорошо.

— А когда снимать будешь?

— Хоть сегодня.

— Тогда вот что. Я сейчас уже немножко не в форме, давай завтра, а?

Коля не верил в свою удачу.

— Давай.

— Тебя можно будет найти?

— Вот мои телефоны, — он протянул Александру свою визитку.

— Хорошо, завтра я позвоню.

— Александр, — Николай поднялся из-за стола, понимая, что разговор окончен, — я, честно говоря, не знаю почему, но очень хочу тебе верить.

— Спокуха, шеф. Я же сказал — значит, позвоню, ведь я еще не совсем пьян.

— Тогда я буду ждать. Пока. До завтра.

— Давай, жди.

Они пожали друг другу руки, и Николай ушел не оглядываясь. Он просто все еще не верил, что настоящий наемник придет к нему в студию…

Александр сдержал свое слово, и передача о нем, белорусском наемнике, воюющем на стороне сербов в бесконечном и беспросветном Балканском конфликте, снятая в рекордно короткие сроки (день разговора в студии и три дня «гуляния» по городу), удалась на славу.

Получился острый, живой, по-настоящему забойный сюжет о еще одном виде бизнеса, в который бросает безжалостная судьба наших людей.

Воистину были правы когда-то китайцы — не дай Бог никому на этом свете жить в эпоху перемен…

На следующую тему Самойленко вывел так и оставшийся ему неизвестным один человек. Как-то в студии раздался телефонный звонок.

— Это Самойленко?

— Да, я.

— Это вы готовите программу «Деньги»?

— Не лично я — наша бригада.