— Не-е, (ик!) он не у нас. Он во дворце сидит, в особой (ик!), темнице. У-у у нас его сразу за-абрали! Его теперь гы… гы… Гывардия охраняет!

— Э-ге-ге! — Пробормотал трактирщик под нос и зачем-то снова наполнил кружку, едва держащегося на ногах стражника.

Глава 4

Почему часовых должно быть двое

Когда Маранте сказали, что её ждёт спецзадание, от которого зависит повышение по службе, она было обрадовалась. Работы для Гвардии давно не было, а регулярные дежурства и выстаивания на часах возле королевских покоев, надоели так, что дальше некуда! Она уже серьёзно подумывала, а не перевестись ли из Гвардии в стражу. Ну и что, что это фактическое понижение, зато стража разбойника Золаса ловит, а Гвардия во дворце киснет! Это раньше, когда Лоргин был ещё силён и деятелен, сам лез во все дела и не боялся ни интриги, ни драки, он брал гвардейцев и в инспекционную поездку, и на войну, и на гулянку, а теперь…

Радость Маранты сошла на нет, едва она узнала, что это задание заключается в охране пойманного вчера Золаса. Опять стоять под дверью, изображая статую с мечом! Пять часов потерянного времени! Нет, она точно переведётся в стражу. Там настоящая работа не заставит себя ждать, ведь Золас не последний бандит в королевстве!

Но приказ есть приказ, а она пока ещё офицер гвардии и находится на особом доверии. Это означает, что на часах она будет стоять в одиночку. Но это как раз неплохо. Ей не нужна была компания. Во-первых, не будет взглядов в сторону её груди, от которых мужик к концу дежурства окосевает, а во-вторых, в случае чего, никто не будет мешаться под ногами и лезть под клинок. Хотя, что здесь в дворцовом подземелье может такого случиться?

Одно хорошо — она наконец-то увидит этого Золаса, на которого давно хотела посмотреть. То, что он личность незаурядная, это было ясно. Не всякий способен перебаламутить всё королевство, поднять на уши все службы и так долго уходить от преследования! То, что она о нём слышала, даже вызывало симпатию, но закон есть закон, а он был нарушителем закона.

Камера знаменитого бандита находилась не просто под землёй, она была расположена отдельно, в конце длинного узкого коридора, с несколькими поворотами, каждый из которых перекрывала стальная решётка. Здесь можно было вообще не ставить никаких часовых — сбежать из такого места мог лишь призрак. Маранта проговорила пароль, отсалютовала гвардейцу, которого должна была сменить и встала спиной к стене рядом с массивной дверью, снабжённой зарешеченным окошечком. Шаги часового постепенно затихли вдалеке, и в ушах у неё зазвенела давящая подвальная тишина.

— Красавица! — раздался вдруг в этой тишине бархатистый мужской баритон. — Красавица, я знаю, что ты здесь! Подойди к окошку!

Маранта обалдела от такой наглости. Она и сама хотела чуть позже заглянуть в окошко, а теперь этот нахал звал её, как будто она не гвардеец-часовой, а какая-нибудь служанка.

— Подойди, не бойся! — продолжал тот же голос.

— Мне нечего бояться! — сердито сказала Маранта, становясь напротив двери. — Чего тебе надо?

— Для начала, поглядеть на тебя! Интересно ведь — так ли ты красива, как твой голос, который я только что слышал?

— Ну и как! — Маранта пыталась сохранить сердитый вид, но это удалось её плоховато и она, помимо воли, улыбнулась.

— Ты прелестна! Вот только гвардейская форма тебе не к лицу.

— А что же к лицу? — спросила зачем-то девушка, понимая, что вовлекается в разговор навязанный заключённым, с которым по уставу вообще запрещено было разговаривать, но остановиться она почему-то не могла.

— Красивой женщине к лицу бывает, либо красивое платье, либо полное его отсутствие! — был ответ.