Он умолк, с опаской глядя на угол здания туалета. Оттуда до них доносились женские возбужденно-испуганные возгласы. Пока что они звучали достаточно далеко, но быстро приближались.

Герт воспользовалась тем, что он на секунду отвлекся, отступила на шаг, схватилась за рукоятки валявшейся на боку инвалидной коляски и рывком подняла ее. Затем быстро встала за коляску; рукоятки совершенно потерялись в ее объемистых коричневых ладонях. Она пугала его, толкая коляску в его сторону резкими короткими движениями.

— Ну, подходи, голубчик, — говорила она. — Давай, подходи, почечник. Что же ты стоишь, дерьмо цыплячье? Иди ко мне, педик. Хочешь подогреть меня электричеством? Выставил свой фазер на максимальную мощность? Ну давай же, обними меня. Кажется, у нас еще есть время для последнего танго перед тем, как люди в белых халатах увезут тебя в Саннидейл или другую больницу для свихнувшихся недоумков вроде те…

Он встал во весь рост, оглянулся в сторону приближающихся криков, и Герт подумала: «Какого черта, у меня всего одна жизнь, так почему бы не прожить ее блондинкой?» и запустила в него инвалидную коляску, толкнув изо всех сил. Коляска угодила в самое уязвимое место, и Норман, охнув от боли, упал. Герт бросилась на него, услышав пронзительный крик Синтии секундой позже, чем надо:

— Осторожно, Герт, он тебя ударит! Раздался негромкий, но зловещий треск — трррррсссс! — и молния хромированной боли обожгла ногу Герт от лодыжки, которой коснулся электрошокер, до самого бедра. Кожа ее была мокрой от мочи, и это лишь усилило действие оружия Нормана. Все мышцы левой ноги сжались, как веко человека, стоящего в густом дыму, затем отказались ей повиноваться. Герт грохнулась на землю, успев в падении схватить руку с электрошокером и изо всех сил вывернуть ее. Норман взвыл, как кот, которому наступили на хвост, и взбрыкнул ногами, обутыми в жесткие туфли. Один удар пришелся в воздух, но каблук другой ноги угодил в диафрагму чуть ниже груди. Боль вспыхнула так неожиданно и оказалась такой могучей, что Герт на мгновение позабыла о ноге, однако продолжала выкручивать руку с электрошокером до тех пор, пока пальцы Нормана не разжались, и мерзкое приспособление упало на землю.

Отталкиваясь руками и ногами, он пополз от нее, оставляя за собой следы крови, хлеставшей изо рта и разбитого носа. В широко раскрытых глазах застыло изумленное неверие; мысль о том, что женщина одержала победу в схватке, не укладывалась у него в уме, возможно, не могла проникнуть через корку его сознания. Он выпрямился, шатаясь, глянул в направлении приближающихся голосов — звучащих теперь очень близко — и бросился бежать вдоль дощатого забора назад, к парку развлечений. Герт подумала, что ему не удастся уйти очень далеко, он наверняка привлечет внимание службы безопасности парка; уж слишком он похож на персонаж из фильма «Пятница, тринадцатое».

— Герт…

Заливавшаяся слезами Синтия пыталась переползти к тому месту, где, лежа на боку и следя за убегающим Норманом, стонала Герт. Обратив внимание на девушку, Герт увидела, что та пострадала гораздо серьезнее, чем ей показалось вначале. Похожий на грозовую тучу синяк вздулся над правым глазом, а нос девушки, наверное, никогда больше не примет прежнюю форму.

Герт с усилием встала на четвереньки и поползла к Синтии. Они встретились на полпути и обнялись, стоя на коленях, поддерживая друг друга. Невнятно произнося слова разбитыми губами. Синтия сказала:

— Я и сама бы швырнула его… как ты учила нас, Герт… но он застал меня врасплох…

— Все в порядке, — успокоила ее Герт, осторожно целуя в висок. — Тебе сильно досталось?

— Не знаю… во всяком случае, кровью не харкаю… шаг в нужном направлении.