Европа тем временем уже полыхала в огне, и тот огонь перерастал в нечто большее, чем Европа и ее интересы.

Первого сентября Германия объявила войну Польше.

Третьего сентября Германии объявили войну Великобритания, Франция, Австралия, Новая Зеландия, Британская Индия.

Шестого сентября к антигерманской коалиции примкнул Южно-Африканский Союз.

Десятого сентября — Канада.

Через несколько лет благодаря стойкости бойцов и командиров Красной армии, а также усилиям советской дипломатии все эти страны станут союзниками Советского Союза в войне против Германии и общеевропейского фашизма.

А пока Советский Союз стоял перед лицом истории один на один. И польская армия в оперативных резервах держала против Красной армии 15 дивизий.

Четвертая армия комкора Чуйкова имела четыре стрелковые дивизии, две танковые бригады, батальоны охраны и связи, другие армейские части. 15 сентября командарм прибыл в расположение Минской дивизии, привез усиление. 8-й стрелковой дивизии передавалась 29-я танковая бригада вместе с долгожданным приказом о выступлении: перейти советско-польскую границу 17 сентября в 5.00 на участке Оступ — Дегтяны.

Дивизионная газета с присущим моменту пафосом писала о переходе границы и первой атаке: «Это был неожиданный переход, отделяющий светлый социалистический мир от мира нищеты и эксплуатации. Красноармейцы с мыслью о Сталине и с мыслью о родине начали резать проволоку».

Капитан Маргелов в ту ночь с 16-го на 17-е находился в первом эшелоне во главе разведбата дивизии. И проволоку первыми довелось резать именно его разведчикам. Батальон Маргелова пересек границу еще до начала общего наступления. К польской погранзаставе разведчики подошли скрытно, сняли часовых, окружили казарму. Во время короткой стычки не обошлось без пальбы. Размен оказался таким: один поляк убит, трое разведчиков ранены. Вся погранзастава — 35 человек — разоружена и захвачена в плен. Дальше дивизия двигалась без значительных помех, в походной колонне. Разведбат капитана Маргелова — в авангарде.

В Несвиже колонну красноармейцев встретили хлебом-солью. К городской ратуше с разных концов города быстро сбежался духовой оркестр и заиграл бравурный марш. Бойницы Несвижского замка князей Радзивиллов смотрели на идущие с востока советские войска с угрюмым спокойствием. Ни одного выстрела не прозвучало. Местная администрация разбежалась. Горожане, как всегда, разделились на тех, кто встретил солдат сопредельного государства как освободителей, и на тех, кто смотрел на происходящее враждебно. Одни ликовали, другие молчали и ждали, что будет дальше. Русские войска входили в Несвиж не в первый раз…

Вскоре поступили тревожные сведения: гарнизон Ляховичей приведен в полную боевую готовность и намерен сражаться до последнего солдата. Ляховичи, небольшой белорусский городок, лежали в нескольких десятках километров юго-восточнее Барановичей, которые оставались справа. Что произошло дальше, впоследствии рассказал сам Маргелов:

«— Василий Филиппович, — обратился ко мне комдив. — Ни о том, какой в Ляховичах гарнизон, ни об обороне поляков сведений нет. Дерзости тебе не занимать. Бери броневик, отделение автоматчиков. Но только, прошу, не лезь на рожон и действуй аккуратно. Город мы должны взять малой кровью. Задача ясна?

— Так точно! — ответил я.

— На знакомство с группой и подготовку к выполнению боевой задачи даю один час, а затем — вперед.

— Есть, — козырнув, ответил я.

Водитель и автоматчики были не новичками в Красной армии, и долго объяснять им суть предстоящего не пришлось.