|
Ведь это Габсбургка! Она ослепила его, - машинально сказала Марианна, не любившая говорить о Марии-Луизе. - Только его одного! И меня удивит, если она ослепит честной народ на Севере, который через неделю получит возможность восхищаться ею. Двор покидает Компьен 27-го... 27-го? А как будут обстоять дела у нее к этому дню? Кардинал дал ей месяц свободы до обещанного им брака. Они виделись 4 апреля, следовательно, ей надо ждать крестного к 4 мая. А сегодня уже 19 апреля! И Гракх не возвращается! И время мчится так стремительно. Невольно выдавая внутреннее беспокойство, она повторила: - Вернемся, прошу тебя! - Как хочешь, - вздохнула Фортюнэ. - К тому же ты, возможно, права. На сегодня я уже достаточно потратилась... По мере того как они приближались к ее дому, Марианну все больше охватывало нетерпение. Оно скоро стало таким неудержимым, что, еще не доехав до ворот особняка, молодая женщина спрыгнула на улицу, не ожидая, пока карета въедет во двор, даже не дав возможности кучеру спуститься и откинуть подножку. - Вот как! - Изумилась м-м Гамелен. - Ты так спешишь покинуть меня? - Я не тебя спешу покинуть, - бросила ей Марианна, - я спешу попасть домой! Я вспомнила об одном важном, неотложном деле. Отговорка была не особенно убедительна, но у Фортюнэ хватило такта ею удовольствоваться. Пожав плечами, она улыбнулась, сделала прощальный жест рукой и приказала кучеру ехать дальше, а Марианна с чувством облегчения, происхождение которого она не могла объяснить, толкнула боковую калитку и проникла во двор. Ей сразу бросился в глаза один из конюхов, уводивший лоснящуюся от пота лошадь. Сердце Марианны пропустило один удар, и она поняла, что инстинкт не напрасно призывал ее вернуться домой. Эта лошадь.., это же Самсон! На котором уезжал Гракх. Наконец! Взбежав через ступеньку на крыльцо, она едва не сбила с ног Жерома, как раз отворявшего дверь. - Гракх? - задыхаясь, спросила она. - Вернулся? - Да, конечно, мадемуазель! Минут десять назад. Он хотел говорить с мадемуазель, но я сказал, что мадемуазель... - Где он? - нетерпеливо оборвала его Марианна. - В своей комнате. По-моему, он переодевается. Должен ли я предупредить его, что... - Не надо, я пойду туда! Не обращая внимания на возмущенную мину мажордома, Марианна подхватила обеими руками юбки и бегом пустилась в людскую. Не переводя дыхания, она взобралась по деревянной лестнице до комнаты Гракха и, не постучав, вошла внутрь. Она даже не сумела разглядеть юношу, как тот, изумленный таким внезапным появлением, с криком ужаса бросился на кровать, схватил одеяло и кое-как закутался в него. - Мадемуазель Марианна! Господи, ну и напугали вы меня! Я же без всего, стыдно... - Забудь стыд, - прервала его молодая женщина, - и отвечай. Почему тебя не было так долго? Вот уже несколько дней я исхожу беспокойством! Я боялась, что тебя похитили разбойники, убили, может быть. - Если меня и хотели похитить, - пробурчал Гракх, - то не разбойники, а вербовщики его величества императора, которые в Байонне силой хотели послать меня в Испанию к королю Жозефу. - В Байонне? Но, по-моему, я послала тебя в Нант? - Сначала я поехал в Нант, но мсье Паттерсон сказал, что мсье Бофор должен на днях прийти с грузом бакалейных товаров. Тогда я взял письмо, сел на коня и помчал туда. Затем, изменив тон, он сказал с упреком: - Мадемуазель Марианна, вы могли бы сразу сказать мне, что пишете мсье Бофору, и я не мотался бы понапрасну. |
