|
Чтобы остаться такой в ее возрасте, белокурая креолка действительно не должна была довольствоваться замкнутой жизнью, почти неподвижной, которую вели женщины в гареме. Чтобы сохранить такое гибкое тело девушки, нужно отдаваться спорту, столь излюбленному у англичан. Но и Нахшидиль, со своей стороны, проявила особый интерес к гостье и деланно безразличным тоном спросила на ходу: - У вас часто бывает такая дурнота? Ваш внешний вид, однако, выше всяких похвал! - Нет, ваше величество.., не часто. Я думаю, что виной сегодняшней неприятности кухня нашего посольства. У них такие тяжелые кушанья... - И то, что я вам предложила, не было очень легким! Примечательно при этом, что ваше недомогание удивительно напомнило мне, как я мучилась, когда ждала сына: я без конца пила кофе, но не выносила ни халвы, ни баклавы, не говоря уже о гюльречели, розовом варенье, приводившем меня в ужас, ибо, по-моему, только название его звучит поэтически. Марианна ощутила, как кровь прилила к ее щекам, и благословила ночь, скрывшую этот несвоевременный румянец. Но она не смогла сдержать дрожь в руке, которую ощутила ее спутница. И та сразу поняла, что коснулась чувствительного места. Когда они пришли на небольшую террасу из белого мрамора, она указала на полукруглую скамью, обильно покрытую подушками, доказательством частой ее посещаемости. - Посидим немного, - сказала султанша, - здесь мы сможем гораздо спокойней поговорить, чем у меня, потому что никто нас не услышит. Во дворце каждая драпировка, каждая дверь скрывает по меньшей мере одно внимательное ухо. Здесь же бояться нечего. Посмотрите: это место выступает над круговой дорогой и нижними садами. А вам не холодно? - забеспокоилась она, показывая на обнаженные плечи Марианны. - Нисколько, ваше величество, теперь я чувствую себя совсем хорошо. Нахшидиль покачала головой и повернулась к облакам, громоздившимся над холмами Скутари. - Лето заканчивается, - меланхолично заметила она. - Погода меняется, и завтра, без сомнения, будет дождь. Это хорошо для посевов, ибо земля иссохла, но затем придет зима и холод, который часто бывает здесь жестокий и которого я так боюсь... Но оставим это и лучше поговорим о вас. - Обо мне? Я представляю интерес только в том качестве, каким наделил меня Наполеон, посылая к вам, и... Султанша сделала нетерпеливый жест. - Забудем на время вашего императора! Его черед придет позже, хотя я, собственно, не вижу, чем он может нас занять. Что бы ни подумали вы, но в моих глазах вы представляете больший интерес, чем великий Наполеон. Итак, я хочу все знать. Расскажите мне вашу жизнь... - Мою.., жизнь? - Конечно, всю вашу жизнь! Как если бы я была вашей матерью. - Ваше величество, это долгая история... - Не имеет значения. У нас вся ночь впереди, если понадобится, но я хочу знать.., знать все! О вас уже ходит столько небылиц, а я хочу услышать правду. И затем, ведь я ваша кузина и хочу стать вашим другом. Разве вам не нужен друг, обладающий некоторой властью? Маленькая шелковистая ручка султанши легла на руку Марианны, но молодая женщина уже ответила: - О да! - с пылом, который вызвал улыбку у ее собеседницы и подтвердил родившееся с первого же взгляда убеждение, что это очаровательное и такое молодое существо отчаянно нуждается в помощи. Привыкшая из-за полной опасностей жизни, которую она вынуждена была вести в султанском дворце, прежде чем стать его полноправной хозяйкой, с особым вниманием замечать малейшие оттенки выражения лиц, Нахшидиль при появлении Марианны поразило напряженное выражение ее прекрасного лица и затаившаяся в больших зеленых глазах тоска. |
