Нина Артюхова. Маринка
— А у нас новенький! — кричал Володя Жуков своим приятелям из четвертого «Б». — Морозов, Саша. Вот он, рядом с Юркой стоит, видите? Его сегодня уже Николай Иванович спрашивал и пятерку по арифметике поставил! Из-за спины лохматого, похожего на медвежонка Юры Борукаева потянулся за своей шубой худощавый мальчик в сером свитере. Он отошел в сторону, вынул из кармана перчатки и уронил на каменный пол раздевалки что-то маленькое, пушистое, белое с розовым. Юра Борукаев вытянул шею: — А ну-ка, Жук, выуди мне эту штуковину! Маленький и вертлявый Володя Жуков послушно хихикнул и ринулся головой вперед в самую гущу ребят. Борукаев едва не вскрикнул от изумления и негодования: в руках у Володи была вязаная кукольная шапочка из розовой шерсти, с пушистым белым помпоном. Мальчишка, четвероклассник, играющий в куклы… Невыносимо! Юра надел розовую шапочку на свой кулак, хорошенько облизал его и нарисовал чернильным карандашом под шапкой презабавную рожицу. Выбежав на крыльцо, Юра увидел, что из соседней школы в другом конце двора цветастым веером выходят девочки. Чем больше публики, тем веселее представление. Аля Якушина, Женя Зайцева и с ними еще несколько знакомых девочек замедлили шаг, с любопытством и опасением поглядывая на ребят. — Уж этот Юрка! Всегда что-нибудь придумает! Саша Морозов спускался со ступенек крыльца. Юра шел за ним, повторяя каждое его движение. Рука в розовой шапочке раскланивалась направо и налево, как петрушка, за Сашиной спиной. Иногда Юра, бесшумно ступая в мягких валенках, подходил вплотную, и казалось, что человечек в розовой шапочке говорит Саше по секрету то в одно ухо, то в другое. Ребята шли рядом, давясь от смеха, — девочки немного поодаль. Саша Морозов почувствовал недоброе и обернулся: — Отдай! Это Маринкина шапочка! Но сказать Юре «отдай» — это еще не значило получить. — Отдай сейчас же! Саша бросился к нему. Володя Жуков услужливо подставил ножку. В следующее мгновение Саша и Юра, сцепившись тесным комком, уже катились по снегу прямо под ноги старичку-учителю, выходившему из школы. — Что за безобразие! — воскликнул тот. — Сейчас же прекратить драку! Да это мои, четвертый «А»! Борукаев, встань сию минуту, тебе говорят! А кто другой? Новенький? Ты что же это, Морозов, в школе тихоня тихоней, а за дверь вышел — думаешь, все можно делать? — Николай Иваныч, он не виноват, к нему Борукаев приставал! — вступилась Аля Якушина. — «Борукаев приставал»! Мало тебе, Борукаев, что замечание в классе сегодня получил, ты еще на улице безобразничаешь! Что это у тебя? Кукла? С куклами в школу ходишь? — У меня нет куклы, Николай Иваныч. У меня рука. Видите? Это Морозов играет в куклы. Саша Морозов вспыхнул: — Это Маринкина шапочка, он у меня взял. Николай Иваныч, велите ему отдать! Ребята обступили учителя и Сашу. — А кто такое Маринка? — спросил Николай Иваныч, передавая шапочку ее владельцу. Саша Морозов широко улыбнулся: — Это моя племянница! Таинственная Маринка заинтересовала всех, в особенности девочек. — Почему она такая маленькая? — спросила длинноногая Соня Смирнова, когда они вышли на бульвар. — А почему ты такая большая? — Ты любишь свою племянницу? — спросила Аля Якушина. — Очень люблю. Саша пошел быстрее, девочки стали отставать. — Куда ты торопишься? — крикнула Женя Зайцева. |
