Я заметил, что по-соседству не видел ни единого строения.

— Достаточно сделать несколько шагов, чтобы увидеть его!

— Она взмахнула кнутом, и мы тронулись в путь. — Мария не знает этого, но для ее мужа он в нескольких шагах. Дурак, разве что старый. Вы думаете, что и я старая?

Она откинулась назад, повернув голову так, чтобы я мог разглядеть ее в профиль: курносый носик и полные карминовые губы.

— Грудь у меня еще в полном порядке. Может, я немного прибавила в талии и бедрах, но это неплохо.

— Вы очень красивая, — сказал я.

Это было именно так, хотя под слоем макияжа можно было разглядеть сеточку морщин.

— Красивая, но выгляжу старше своих лет.

— Года на два.

— О, нет, значительно больше, — рассмеялась она. — Я нравлюсь вам?

— Вы бы понравились любому.

— Понимаете, я не являюсь девушкой для постели. Конечно, с синьором Стромболи я была близка, но с другими мужчинами очень редко и никогда не продавалась ни за какие деньги.

Колеса стучали по каменной мостовой.

— Неподалеку есть одно местечко, — немного помолчав, сказала она. — Полянка с цветами и травкой, рядом журчит ручей…

— Я должен успеть на звездолет.

— У вас еще два часа до старта. Второй час вы проведете в кресле в здании космопорта, отдыхая перед полетом и вспоминая обо мне.

Я покачал головой.

— Вы сказали, что синьор многому научил вас. Меня тоже.

Ее нога коснулась моей.

— Мне жаль, — сказал я, — но есть еще кто-то.

Это была неправда, но в таком положении, как мне казалось, она была лучшим выходом из положения.

— Кто-то, кому я не могу изменить, если хочу сохранить душевный покой.

Девушка промолчала.

Лили подвезла меня к входу в космопорт и помогла перенести багаж на транспортную ленту. Когда мои чемоданы уехали в здание космопорта, она легко вскочила в экипаж, стегнула лошадь кнутом и через минуту грохочущая повозка скрылась в облаке пыли.

У входа в космопорт робот-уборщик почистил от этой пыли мою одежду рычагами-щетками.

Как я и надеялся, в запасе оставалось около двух часов. Я провел их, листая журналы и разглядывая горы, которые вынужден буду вскоре покинуть.

— Внимание! Пассажирам, вылетающим в систему Сол и Вега, просьба пройти к стойке номер пять! До отлета остается пятнадцать минут!

Я не спеша поднялся и направился к пятой стойке, но вдруг остановился, как вкопанный. Ко мне двигалась знакомая по фотографиям фигура.

— Сэр!

Это звучало раскатисто: «Сэээээррррр!», с интонацией, наводившей на мысль о звуке, который мог бы издать хоботом пьяный слон.

— Сэр!

Большой живот был обтянут камзолом с гранатовым поясом шириной в мою ладонь.

— Сэр! Ваши туфли! Они у меня!

Это был Занни, совершенное творение Стромболи. В его огромной ладони мои туфли выглядели так, что я тут же почувствовал свою ничтожность. Люди смотрели на нас, споря друг с другом, правда ли, что это Занни, или нет.

— Мой хозяин очень беспокоился, — кричал Занни. — Можете мне не поверить, но я бежал всю дорогу.

— Спасибо, — пробормотал я.

Я взял туфли и одновременно оглянулся по сторонам, ища взглядом Стромболи. Он должен быть где-то здесь.

— Мой хозяин, — продолжал Занни театральным шепотом, который, однако, был отлично слышен, по крайней мере, на первых двух этажах здания, — знает о вашем разговоре с Лили.