Пока я выбирал и доставал из коробки растяжку с кандалами и упругую, гибкую плётку, девушка успела раздеться и бесшумно подкралась ко мне.

— Ну, что, решил, чем будешь меня наказывать? — спросила она, обхватив меня руками и прижавшись всем обнажённым телом. — Давай скорее! Мне уже не терпится!

— Подождёшь, — ответил я, не оборачиваясь. — Встань на колени в центре комнаты.

— Слушаюсь! — хихикнула Суламифь и тут же выпустила меня.

Положив предметы из набора на тумбочку, я немного подумал и добавил к ним резиновый кляп в виде шарика. Может пригодиться. Затем развернулся и увидел, что девушка стоит перед кроватью на коленях и улыбается. Кажется, не очень-то она себя чувствует виноватой…

Я разделся, не сводя с неё глаз.

— Иди сюда! — сказала она, протягивая руку. — Давай я тебе отсосу. Ты же этого хочешь?

Вместо ответа я обошёл её сзади. Суламифь обернулась, затем выгнула спинку и, приподняв попку, повиляла ей.

— Руки за спину, — велел я.

— Что? — не поняла девушка. Я показал ей наручники. — А, ясно…

Как только она завела руки назад, я защёлкнул на них браслеты. Затем взял за волосы и заставил наклониться вперёд. Упереться она не могла, так что пришлось лечь на грудь.

— Подними попку, — велел я.

Суламифь тут же послушно задрала её к потолку. Примериваясь, я пару раз шлёпнул её по мягким округлостям. На белой коже остались розовые следы.

— Ещё! — попросила девушка. — Хочу, чтобы попка покраснела!

Я и так собирался это сделать, так что отвесил её круглой заднице ещё несколько оплеух — посильнее и позвончее. Суламифь тихо вскрикивала и томно стонала между ударами.

— Стой так, — сказал я, направившись к тумбе.

— Слушаюсь, хозяин! — отозвалась девушка. — Делайте со мной всё, что захотите! Абсолютно всё!

Вот ведь смешная. Как будто мне требуется её позволение.

Прихватив плётку, я вернулся на позицию позади Суламифь. Её полушария изрядно побледнели за время паузы: следов ладоней почти не было заметно. Так, лёгкое покраснение.

Примерившись, я взмахнул плёткой и резко опустил её на ягодицы.

Суламифь вскрикнула.

— Больно!

Я ударил ещё раз.

— Ай! Макс, мне больно!

Плётка рассекла воздух ещё раз, гораздо сильнее прежних. Девушка начала возмущаться, но я не собирался разводить с ней дискуссию. Схватив за волосы, поднял с пола и заставил встать. Но лишь для того, чтобы бросить на кровать лицом вниз. Суламифь охнула, но бубнить прекратила — видимо, почувствовала, что сейчас её будут, наконец, трахать.

Отбросив плётку, я опустился между её ног и раздвинул их посильнее. Половые губы слегка блестели от выступивших выделений. Я вставил между ними два пальца и нащупал в нескольких сантиметрах от входа шершавый бугорок. Надавив на него, сделал несколько поступательных движений, а затем принялся выписывать на нём круги.