Чуть раньше произошел конфуз с Б.Ельциным, который явился на заседание Политбюро мокрым и с явственным запахом спиртного и начал жаловаться, что на мосту через Москву-реку неизвестные отобрали у него кляссер с ценными марками. Однако точно сказать, какие марки у него были отобраны, не смог, путался в количестве марок и цвете кляссера, а также в описании грабителей (один у него получался похожим на М.С.Горбачева, второй определенно походил на А.Н.Яковлева), что и породило историческую фразу М.Горбачева: «Борис! Ты не прав!»

Обиженный и униженный покинул Б.Ельцин заседание Политбюро и в кулуарах, сжимая кулаки, обещал расправиться с обидчиками и желал им подавиться отнятыми у него марками .

Филателистическая оппозиция не дремала. Воспользовавшись пребыванием семьи Горбачевых на даче, заговорщики ввели в стране чрезвычайное положение и ввели в столицу войска. Шли обыски на квартирах и дачах М.Горбачева. Тогда еще заговорщики не знали, что альбомы с марками М.Горбачев увез с собой в Форос. Президент и генсек мирно окучивал на даче картошку , а Раиса Максимовна закручивала варенье и собирала помидоры, когда в Форос позвонил Билл Клинтон и сообщил о столичном мятеже. «Марки при вас?» — как бы между прочим поинтересовался Клинтон. «У меня», — признался ошарашенный вестью Горбачев. «Вот и хорошо, — успокоенно сказал Клинтон. — Пока марки у вас, заговорщики на решительные шаги не пойдут» .

События в Москве меж тем достигли кульминации. Видно было, что заговорщики никогда не читали работы В.И.Ленина «Государство и революция». В противном случае введенные в город войска не стали бы занимать отделения и киоски «Союзпечати», а были бы направлены на более важные объекты.

Воспользовавшись тактической неграмотностью заговорщиков, соратник Б.Ельцина, внук небезызвестного коммунара и детского писателя, изрядно раздобревший на гонорарах за дедушкины книги, Егор Гайдар и дважды геройски сбитый над Афганистаном А.Руцкой организовали лавочников, завезли к «Белому дому», ставшему резиденцией набирающего силы Президента России , фантастическое количество спиртного, на которое немедленно клюнули люмпен-пролетарии и неустойчивая часть интеллигенции, которым марки были до лампочки, о чем свидетельствовали обклеенные марками бронетранспортеры. Беспечное обращение с боевой техникой привело к человеческим жертвам — не сориентировавшись в ситуации, водитель одного из бронетранспортеров задавил трех защитников свободного маркопечатания, и заговорщики, побледневшие от вида крови, поняли, что они проиграли.

Спецрейсом они полетели в Форос. «Отдай марки! — просили Янаев и Варенников. — Не нас, Союз пожалей!» Легенда гласит, что Горбачев гордо ответил: «Мудаки! А марки мои и нечего на них хавало разевать!» .

Тогда ему казалось, что он герой, форосский узник, которого радостно встретят у входа в Кремль. Святая простота!

Трезво к тому времени глядящий на вещи, а тем более на власть, Б.Ельцин осознал, что более благоприятного случая отомстить обидчику у него не будет. Еще в аэропорту, не говоря ни слова, он протянул М.Горбачеву правую руку ладонью вверх. На предложение рукопожатия это похоже не было. Михаил Сергеевич посмотрел на Раису Максимовну, та вздохнула и так выразительно пожала худенькими плечами, что Горбачев понял: марки придется отдать.

Завладев Старгородской коллекцией, Б.Ельцин объявил свободу маркопечатания и посоветовал регионам печатать марок столько, сколько филателисты осилят. Сам же приступил к печатанию знаменитой «пирамидной» серии, за которую филателисты страны, да и не только они одни, а все население России, отдали свои сбережения.