|
Достопочтенный прелат оказался настолько человеколюбив, что соблаговолил заняться этим делом, дабы принудить убийцу исповедаться, чтобы вместе с телом не погубить душу. Но он был крайне поражен, когда, спросив приговоренного о причинах его отказа от исповеди, услышал, что тот питает ненависть к исповедникам, потому как осужден на смерть вследствие доноса, сделанного его духовником, которому он открылся, что совершил убийство; об этом никто не знал, но он пришел на исповедь, признался в совершенном преступлении, рассказал, где зарыл убитого и о прочих подробностях преступления; его исповедник донес обо всех этих обстоятельствах, и он не мог их отрицать, что и позволило вынести ему приговор; только сейчас ему стало известно то, чего он не знал, когда исповедовался, а именно, что его исповедник оказался братом убитого и жажда мести толкнула этого дурного священника раскрыть тайну исповеди.
После такового заявления св. Тома де Вильнев счел, что подобный случай куда важней самого судебного процесса, поскольку затрагивает честь духовенства и церкви и последствия его имеют бесконечно большее значение, нежели само это дело, где речь идет всего-навсего о жизни одного человека. Он решил проверить достоверность сделанного заявления, призвал того исповедника и, когда тот признал, что совершил преступление, нарушив тайну исповеди, принудил судей, вынесших приговор обвиняемому, отменить оный и признать его невиновным, что и было сделано к радости и под рукоплескания публики. Что же до исповедника, он был приговорен к весьма тяжкому наказанию, которое св. Тома де Вильнев соблаговолил смягчить, принимая во внимание, что тот сразу же признался в преступлении, а главное, что этот случай позволил наглядно показать, с каким уважением сами судьи должны относиться к исповеди. Второй пример В 1579 году некий кабатчик из Тулузы в одиночку, так что никто из его домочадцев о том не знал, убил остановившегося у него чужестранца и тайно закопал тело в погребе. Сей преступник, преследуемый угрызениями совести, покаялся в совершенном убийстве, рассказав своему духовнику обо всех подробностях и сообщив даже место, где он зарыл труп. Родичи покойного, исчерпав все возможные способы получить о нем известия, в конце концов объявили в городе, что назначают большую награду тому, кто сообщит, что с ним сталось. Исповедник, соблазнившись деньгами, втайне подсказал им, что ежели они поищут в погребе у кабатчика, то найдут труп. Кабатчик был заключен в тюрьму, пытан и признался в совершении преступления. Но после признания заявил, что никто, кроме его духовника, о том не знал и что тот — единственный, кто мог его выдать. И тогда парламент, возмущенный способом, использованным для открытия истины, объявил кабатчика невиновным до тех пор, пока не будет других доказательств, кроме доноса священника. Священник же этот был приговорен к повешению, а тело его было сожжено, ибо суд мудро признал, что стократ важней обеспечить святость таинства, обязательного для спасения души. Третий пример Некая армянка возбудила неистовую страсть у знатного турецкого юноши, однако женское целомудрие долго было препоной для желаний возлюбленного. Наконец, не в силах более терпеть, он пригрозил убить ее вместе с мужем, ежели она не удовлетворит его желания. Напуганная его угрозой и прекрасно зная, что та может быть исполнена, она притворилась, будто уступает, и назначила турку свидание у себя в доме в то время, когда, как она утверждала, муж будет отсутствовать; однако в назначенное время появился муж, и хотя турок был вооружен саблей и двумя пистолетами, обстоятельства обернулись так, что супругам удалось убить своего недруга, тело которого они закопали у себя в доме, и никто о том не знал. Несколько дней спустя они отправились на исповедь к священнику своей национальности и рассказали ему во всех подробностях эту трагическую историю. Сей недостойный служитель Бога подумал, что в стране, управляемой магометанами, где принципы священства и обязанности исповедника либо неизвестны, либо отвергаются, не станут подвергать проверке источник сведений, которые он сообщит правосудию, и что его свидетельство будет иметь ту же силу, что и всякий другой донос; посему он решил в угоду своей алчности извлечь пользу из сложившегося положения. |
