|
Ссылаясь на характеристику графа д’Аржансона, он дает ей определение «знаменитая шлюха» (братья Гонкуры ограничиваются термином «galanterie», который можно перевести, как «галантность», а можно и как «легкое поведение»). Впрочем, граф д’Аржансон, как мы увидим дальше, был одним из главных врагов маркизы де Помпадур, и его характеристики вряд ли можно считать беспристрастными.
Относительно родственных связей между Жанной-Антуанеттой Пуассон и месье Пари де Монмартелем историк Жиль Перро пишет так: «Никто не может абсолютно утвердительно сказать, что господин Пари де Монмартель, ее крестный, не был одновременно и ее отцом». Про родственные связи между Жанной-Антуанеттой Пуассон и господином де Туризмом тот же историк высказывает не менее осторожное предположение: «Финансист Ле Норман де Туризм, генеральный откупщик, связанный с братьями Пари, был старым любовником мадам Пуассон и, возможно, отцом ее дочери». Братья Гонкуры о том же самом написали так: «Ее мать в момент ее рождения находилась в устоявшейся любовной связи с Ле Норманом де Туризмом, роль которого в появлении на свет малышки Пуассон трудно переоценить». Современный исследователь этого вопроса Ги Шоссиан-Ногаре также полупредполагает-полуутверждает: «Пуассон, возможно, не был родным отцом девочки, им мог быть и Пари де Монмартель, и откупщик Ле Норман де Турнэм – оба состояли в близких отношениях с мадам Пуассон. Эта дама не отличалась неприступностью и имела дурную славу». Как бы то ни было, после того, как Жанна-Антуанетта стала знаменитой, два брата Пари и месье Ле Норман де Турнэм долго оспаривали друг у друга факт отцовства. Но вот незадача: сам Франсуа Пуассон благополучно бежал за границу, оставив жену и детей на произвол судьбы, братья Пари тоже как-то не очень озаботились проблемами семьи своего бывшего старшего управляющего, а реальную помощь в беде оказал лишь господин де Турнэм. Доподлинно известно одно: Шарль Ле Норман де Турнэм очень любил мать Жанны-Антуанетты, которая считалась выдающейся красавицей, по словам современников, гораздо большей, чем станет потом ее дочь. Месье де Турнэм просто боготворил ее. Поэтому и позаботился об образовании ее (а может быть, и своей?) дочери. Денег, чтобы нанять лучших преподавателей, у месье де Турнэма было предостаточно, и девочка быстро научилась читать, писать, петь и танцевать. Она знала наизусть многие литературные произведения и даже играла роль в одной из пьес, сочиненных Вольтером, кстати сказать, большим другом месье де Турнэма. Драматург Проспер-Жолио де Кребийон-старший, также его хороший друг, обучил ее ораторскому искусству и дикции. А еще Жанна-Антуанетта неплохо натренировалась играть на клавикорде (одном из предшественников фортепиано), что в сочетании с ее неплохим голосом делало ее желанной участницей любых посиделок. С раннего детства Жанна-Антуанетта была введена в круги крупных парижских финансистов, и это общество привило ей вкус к роскоши и меценатству, которыми отличались друзья месье де Турнэма и ее матери. Следует сказать, что большую часть детства маленькая Жанна-Антуанетта провела в постели – она была слаба, как тогда говорили, грудью и горлом. Говоря современным языком, она была склонна к респираторным заболеваниям и предрасположена к туберкулезу. Но у постельного режима есть одно преимущество – он волей-неволей заставил девочку очень много читать. Наряду с романами, стихами и пьесами, мадемуазель Пуассон очень жаловала книжки по ремеслам и естествознанию. Кроме того, она обнаружила склонность к рисованию (до уровня профессионального художника будущая маркиза де Помпадур, конечно, не дотягивала, но для обычного дилетанта рисовала очень и очень недурно). * * * В 1726 году пятилетнюю Жанну-Антуанетту отдали в монастырь в Пуасси, монашенками которого были две сестры Франсуа Пуассона. |
