Благодаря новому пониманию причин недоверия Терезы ко мне я показал ей на деле, что люблю ее. Тереза смогла постепенно открыться мне навстречу и снова полюбить меня. Сейчас мы так счастливы. И я просто здорово себя чувствую, потому что знаю — у меня хватит сил стараться, чтобы все так и оставалось».

Уилл объясняет: «Моя подруга Сара решила, что хочет сохранить со мной только дружеские отношения и будет встречаться с другим мужчиной. Я не знал, что делать. Следовало ли мне просто улыбнуться, поджать хвост и убраться прочь или сделать что-то еще? Может, предполагалось, что я должен рассердиться и начать сражение за ее любовь? Я был совершенно сбит с толку. Мне-то казалось, что я все делаю правильно.

После того как я прочитал книгу «Марс и Венера вместе и навсегда», я понял, что был

Саре слишком близок. В наших отношениях все внимание было постоянно сосредоточено на мне. Я приходил к ней и рассказывал о том, что происходит в моей жизни, то и дело звонил. Мне думалось, что этого хотят женщины, и того же хотел сам.

Мне кажется, я на своей шкуре узнал, что мистер Чувствительность может стать настоящим холодным душем.

Мне кажется, я на своей шкуре узнал, что мистер Чувствительность может быть настоящим холодным душем. Вместо того чтобы отправиться к Саре и поделиться с ней моей болью и одиночеством, я решил попытаться излить свои ощущения на бумаге. Как вы предлагаете, всякий раз, как я начинал по ней скучать, я писал письмо, выражая гнев, печаль, боль, страх и чувство вины. Описав мои отрицательные эмоции, я сосредотачивался на выражении понимания, прощения и любви. Это не только дало мне облегчение, но и помогло наконец понять, насколько эгоцентричным и требовательным я был. В наших отношениях не оставалось места для чувств Сары.

Подождав несколько недель, я позвонил ей, чтобы узнать, как у нее дела. Сара не хотела разговаривать. Но я облегчил ей задачу, заверив, что она не должна чувствовать себя виноватой за то, что бросила меня. Вместо того чтобы начать рассказывать Саре о моих чувствах, я предоставил ей самой вести разговор. Задавал ей вопросы и просто слушал, никак не комментируя. Еще через несколько недель и после ряда телефонных разговоров я пригласил Сару на ленч. Она согласилась, и теперь, спустя год, мы помолвлены и собираемся пожениться. Очень трудно поверить, что одна маленькая перемена может привести к таким большим последствиям».

Кейт делится своей историей: «Мы с Дженет встречались около года и достигли критической точки. Надо было решать, возьмем ли мы на себя обязательства и будем ли вступать в брак.

Дженет: На самом деле мне не хотелось замуж. Но я определенно желала, чтобы Кейт взял на себя обязательства. Но Кейт пока не обещал, что не станет встречаться с другими женщинами.

Кейт: Это было интересно. Мы не могли решить эту проблему. В то время я был знаком с Джоном Греем дольше, чем с Дженет, и проконсультировался с ним по телефону. Он рассмотрел и обдумал наши позиции и, как это не удивительно, не отдал предпочтения ни одному из нас.

«Кейт, — сказал он, — ты хочешь еще переживаний, встреч с другими женщинами, то есть хочешь оставаться в игре». — «Верно», — согласился я. «А ты, Дженет, хочешь от Кейта единобрачия. Твое желание, чтобы Кейт дал тебе ясное обещание, не нашло ответа». Было очень интересно услышать от него, как он таким образом дает власть Дженет, говоря: «Знаешь, ты можешь требовать этого и вправе хотеть от Кейта ясных обязательств».

Дженет: Джон сказал мне: «Ты слышала, Кейт просто сказал, что не готов к моногамным отношениям с тобой.