Также важен и тот факт, что мы с Дэвидом были достаточно сильными, и у нас хватило желания разрешить наши проблемы, несмотря на разногласия. Нашу эмоциональную преданность друг другу я считаю лучшим в наших взаимоотношениях.

Мы настолько удовлетворяем друг друга, о чем даже и подумать не могли всю совместную жизнь.

Наиболее трудным моментом для нас являлось общение.

Нам обоим было трудно выразить то, в чем мы нуждаемся и чего хотим друг от друга. Это приводит к обидам, которые могут оказаться продолжительными. Но мы узнали, насколько важно попросить то, чего хочется, и, если тебя что-то беспокоит, откровенно сказать об этом партнеру.

Например, Дэвиду всегда нравились мои длинные волосы, которые у меня были в юности, но он никогда на этом не настаивал. Мне он больше нравился без бороды, но я не чувствовала себя вправе потребовать этого от него. Когда мы оба получили то, чего хотели, то почувствовали себя счастливее. Очевидно, многое складывается из мелочей.

Раздел, посвященный общению, в книге доктора Грея «Мужчины — выходцы с Марса, женщины — с Венеры» помог нам в наших повседневных отношениях. Он объясняет различие «языков» мужчин и женщин и то, что мы по-разному все интерпретируем. Это помогло мне справиться с пост-травматическим стрессом Дэвида, который у него начался после возвращения из Вьетнама.

Дэвид служил в действующей армии в 1969 и 1970 годах. Из Вьетнама он вернулся не тем человеком, которого я знала и за которого выходила замуж. Муж настолько изменился, что я могу привести только те изменения, которые причиняли особое беспокойство.

— Недостаток всех эмоций, кроме гнева, подозрительности и временами депрессии (в конце концов мы узнали, что это происходило в дни гибели однополчан). Он стал очень критичным и вспыльчивым, утратил чувство юмора.

— Потеря слуха и шум в ушах. И то и другое с годами прогрессирует.

— Его раздражали шум вертолета, фейерверк, парады, вечеринки и другие сборища, фильмы о войне.

— Упоминал о Вьетнаме в разговорах, но отказывался от серьезных дискуссий по этому вопросу и не желал признавать, что его военные переживания повлияли на него.

— Ему требовалось сидеть в определенном месте комнаты, спиной к стене и лицом к двери.

— Страдал бессонницей, особенно в дни памяти погибших. В течение тринадцати лет спал на полу в гостиной.

— Он стал трудоголиком, но часто менял увлечения, сначала уходил в них с головой, а потом бросал.

— Испытывал эмоциональную заторможенность.

— Стал супербдительным — всегда прислушивался, приглядывался, стал непроизвольно резко вздрагивать.

— У него были проблемы со смертью, не мог реагировать на нее.

— Испытывал потребность контролировать других. Он всегда должен был руководить и слишком бурно реагировал, если кто-то что-то делал «неправильно».

— Ему было трудно попросить то, чего хотелось. Он чувствовал, что не заслуживает этого.

Нет необходимости говорить, что все это давило на наш брак. Три вещи помогли нам пережить трудности — понимающий психоаналитик, группа ветеранов Вьетнама и то, что мы открыли для себя книги и записи Джона Грея. Но наш брак не был спасен и обновлен до тех пор, пока мы не пережили по-настоящему опустошающую ситуацию, которая почти заставила нас разойтись.

Мне даже теперь трудно и больно думать об этом — не только писать. Около двух с половиной лет назад Дэвид признался, что в течение трех лет у него был роман. Он уже покончил с ним, решив, что по-настоящему любит меня и желает возродить наше счастье. Дэвид хотел, чтобы мы отправились в консультацию по вопросам семьи и брака, и наконец признал, что у него есть проблемы, связанные с Вьетнамом.

Какое-то время я подозревала о существовании другой женщины, но загоняла эти чувства в самую глубину души, потому что не могла справиться с реальностью.