— Что ты хочешь сказать?

— Посмотри: туман движется, словно вода затапливает берега. Край его сейчас на несколько шагов ближе обычного, — ответил Чет, изумленно глядя на Границу.

Ошибки быть не могло: он слишком хорошо знал это место.

— И это все? — спросила жена.

— Что значит «и это все», женщина? Сумеречное племя создало Границу как барьер между собой и людьми. Каждый, кто пересекает ее, должен погибнуть. Но Граница всегда оставалась на одном месте и за двести лет ни на дюйм не приблизилась к замку!… Нужно кому-нибудь сообщить о том, что происходит. — Чет задыхался, у него закружилась голова.

— Сообщить? — удивилась Опал. — Зачем тебе это? Пусть за Границей следят воины больших людей!

Он отчаянно замахал руками:

— Следят, как же! Мы только что прошли мимо караульной будки, а они нас даже не заметили. Или им все равно. С таким же успехом можно охранять луну! Люди ничего не видят. Сюда посылают самых молодых и неопытных солдат, которые уверены, что ничто не меняется. Они и не смотрят. — Чет покачал головой. Ему показалось, что в воздухе появился какой-то низкий, едва слышимый гул. Отдаленный гром? — Я сам глазам не верю, хотя много лет сюда хожу.

Неясный гул становился громче, и Чет наконец понял, что это вовсе не гром.

— Пропади все пропадом! — воскликнул он. — Прямо на нас скачут лошади!

— Это охота? — спросила жена. Она не могла ничего разглядеть: склоны холмов и низко растущие деревья закрывали обзор. — Ты говорил, сегодня будет охота.

— Кони скачут с другой стороны. Наши охотники никогда не подошли бы так близко к… — У него заколотилось сердце. — О боги, это звуки из-за Границы Теней!

Схватив жену за руку, Чет потащил ее в сторону, подальше от тумана. Их коротенькие ножки вязли в земле, запинались о корни, скользили по мокрой траве, спеша поскорее укрыться среди деревьев. Стук копыт стал невероятно громким, словно кони скакали прямо за спинами удиравших фандерлингов.

Чет и Опал добежали до деревьев и рухнули в заросли колючей травы. Крепко прижав к себе жену, Чет высунулся наружу: из тумана появились четыре всадника на белых лошадях. Теперь они ехали не спеша. Высокие и поджарые кони не походили на обычных лошадей: они моргали, словно не привыкли к свету, хотя солнечные лучи едва проникали сквозь ветви деревьев. Лица всадников скрывались под капюшонами — темно-серыми или даже черными, как показалось Чету, но при этом переливающимися, как масляная пленка на поверхности воды. Было заметно, что всадников тревожит слишком яркий свет в незнакомом месте. Туман клубился у ног лошадей, словно страна теней не желала их отпускать.

Один из всадников медленно повернул голову и долго смотрел в сторону деревьев, где прятались фандерлинги. Видны были только его глаза, блестевшие в глубине капюшона. Чету безумно захотелось вскочить и убежать, но он удержал себя на месте и так сильно прижал к себе Опал, что женщина вздрогнула от боли и попыталась ослабить его удушающие объятия.

Наконец фигуры в капюшонах отвернулись. Один всадник достал из-за седла не то тюк, не то узел и бросил его на землю. Пришельцы еще немного постояли, глядя в сторону далеких башен замка Южного Предела, а потом, не издав ни звука, развернули призрачно-белых коней и поскакали обратно — в колеблющуюся стену тумана.

Чет досчитал до двадцати и лишь после этого разомкнул руки.

— Ты меня едва не раздавил! — застонала Опал, с трудом поднимаясь на ноги.