Ответить Турецкий не успел, с двух сторон его подхватили под руки два дюжих молодца и попросили прекратить разговор по телефону и на минутку заглянуть в вишневый "опель".

Машина была уже другая, водитель тоже, но на заднем сиденье пристроился тот самый "коллега", который давеча, находясь в "Жигулях", по телефону пытался растолковывать ему, что такое хорошо, а что такое плохо. Турецкий сделал вид, что отключился, и с телефоном в руке полез в машину: если Селезнев продажный фээсбэшник, ничего нового он для себя не откроет, а если вдруг нормальный, возможно, ему это будет интересно. Главное, чтобы он не отключился и чтобы мощности телефонного микрофона хватило передать разговор.

Я же вас предупреждал, Александр Борисович, что в деле Степан Степаныча вы вышли за границу своей компетенции, помните?

- На склероз пока не жалуюсь.

- Напрасно вы меня не послушались. И теперь у всех у нас большие проблемы, решать которые придется вам, Александр Борисович. Чтобы настроиться на нужный лад и конструктивно воспринять нашу просьбу, подумайте о семье. "Коллега" (Турецкий наконец хорошенько его рассмотрел) развалился, опершись плечом о дверцу машины, разбросав руки и вытянув по диагонали длинные ноги, и добродушно щурился, всем своим видом давая понять, что он полностью контролирует ситуацию и Турецкому не стоит даже рыпаться. Вашей жене и дочери совершенно не нужна звезда Героя России, врученная вам посмертно, хотя они, наверное, как-нибудь это переживут. А вот переживете ли вы, случись что-нибудь с вашей девочкой? Ниночка и так поздний ребенок, будут ли у вас еще дети?

Турецкий молчал, его это даже уже не злило. Лезть в драку простора маловато, пистолет не достать он один против троих, которые пасут каждое движение, а просто скандалить и глупо и несолидно. Хотя за упоминание о Нинке всуе непременно надо будет этого "коллегу" примерно проучить. Со временем, конечно.

А "коллега", решив, что молчание Турецкого знак согласия на все, наконец изложил свою просьбу:

- Тот урод, которого вы сегодня арестовали, не должен дожить не только до суда, но и до первого допроса. Я понятно излагаю?

- Понятно.

- Никакой яд и прочие прибамбасы вам не понадобятся, застрелите его из собственного пистолета прямо на допросе, а начальству скажете, что он полез в драку и чуть не сломал вам шею. Поскольку его бы все равно ожидала "вышка", к вам особых претензий не будет, а мы уж найдем, как вас отблагодарить. Если не хотите денег, можно премировать вас иным способом, например…

Какие блага ожидают Турецкого после убийства Гусарова, "коллега" договорить не успел появились мальчики с наганчиками в камуфляже и спецназовских шапочках. Они окружили машину и вежливо попросили всех пассажиров выйти на свежий воздух. После чего "коллегу" со товарищи скрутили и погрузили в фургон, а Турецкому предложили погулять пару минут по тротуару.

Не через пару, но через семь минут подъехал Селезнев. Ругаясь на пробки, из-за которых он с Лубянки добирался так долго, генерал заглянул в фургон и, выматерившись, подошел к Турецкому:

- Вы снова оказали нам неоценимую услугу.

- Ваш фрукт? поинтересовался Турецкий.

- Наш, и будьте уверены, с его благотворительной внеслужебной деятельностью мы разберемся полностью. Запись вашего разговора у нас есть, кивнул Селезнев на сотовый, который Турецкий все еще вертел в руках. Так что отпираться ему будет затруднительно. Ну и насчет Гусарова сегодня давайте определимся?

- Я сам еще его не допросил, ответил Турецкий. Но у меня к вам тоже просьба: проверьте вашего фрукта на предмет инсценировки самоубийства Дмитрия Балабанова шестнадцатого сентября в Марьиной Роще и подрыва джипа американского гражданина Порфирия Черного семнадцатого сентября на Цветном бульваре.