|
Пожалуй, и падение Берлина произошло бы значительно раньше… На мой взгляд, когда Восточная Пруссия окончательно была изолирована с запада, можно было бы и повременить с ликвидацией окруженной там группировки немецко-фашистских войск, а путем усиления ослабленного 2-го Белорусского фронта ускорить развязку на берлинском направлении. Падение Берлина произошло бы значительно раньше. А получилось, что 10 армий в решающий момент были задействованы против восточно-прусской группировки (с передачей в состав 3-го Белорусского фронта четырех армий 2-го Белорусского фронта в его составе оказалось 10 армий), а ослабленные войска 2-го Белорусского фронта не в состоянии были выполнить своей задачи. Использование такой массы войск против противника, отрезанного от своих основных сил и удаленного от места, где решались основные события, в сложившейся к тому времени обстановке на берлинском направлении явно было нецелесообразным. Более того, это делалось за счет ослабления войск 2-го Белорусского фронта, которому предстояло разгромить восточно-померанскую группировку противника, что сделать оставшимися у него силами он не мог.
К этому времени противник сумел сосредоточить в Восточной Померании довольно крупные силы и, умело используя благоприятную для организации обороны местность, затормозил продвижение войск нашего фронта». Так оценивал маршал сложившуюся в Прибалтике обстановку на последнем этапе войны. Несколько ранее Константин Константинович получил взволновавшее его письмо. Он давно пытался узнать о судьбе своей младшей сестры Елены, остававшейся в Польше. С той далекой поры, когда он юношей ушел в армию, он не получил от нее ни одной весточки, не знал даже, жива ли она. И вот нежданно-негаданно пришло от нее письмо. Елена писала, что последнее время она скрывалась в селе Злотоклос, что в районе Груеца, жаловалась на свое тяжелое материальное положение и здоровье. Он тут же направил за ней жену Юлию Петровну с письмом, в котором говорил о своей большой радости от полученного известия, просил без колебаний приехать к нему в Бродницу вместе с Юлией Петровной. Елена последовала совету брата, приехала к нему, ей была оказана медицинская помощь, в которой она нуждалась. С тех пор они не расставались до 1947 года, когда Елена возвратилась в родную Варшаву. По завершении Восточно-Померанской операции перед войсками 2-го Белорусского фронта встала задача участия в Берлинской операции. Фронт должен был нанести рассекающий удар севернее Берлина, обеспечивая правый фланг войск Жукова. Предстояла большая перегруппировка. «Только вчера еще войска наступали на восток, сейчас же им нужно было повернуть на запад и форсированным маршем преодолеть 300–350 километров по местам, где только что закончились ожесточенные сражения, где еще не рассеялся дым пожарищ, а работы по расчистке дорог и восстановлению переправ через многочисленные реки, речки и каналы только начинались, — писал Рокоссовский в своих мемуарах. — На железных дорогах не хватало подвижного состава, а полотно и мосты были в таком состоянии, что поезда тащились со скоростью пешехода. И вот в таких условиях надо было передислоцировать сотни тысяч людей, тысячи орудий, перевезти десятки тысяч тонн боеприпасов и уйму другого имущества». По возвращении 10 апреля из Москвы Константин Константинович сразу же поехал в армию Батова. Его 65-й армии, действовавшей на главном направлении, предстояло вначале форсировать два широких рукава Одера, между которыми находилась четырехкилометровая заболоченная пойма. Этот участок солдаты в шутку называли «два Днепра, посередине Припять». Форсирование Одера началось 20 января на широком фронте. Ночью авиация нанесла мощные бомбовые удары по главной полосе, а утром артиллерия подвергла ее сильнейшему обстрелу. Используя его, пехота 65-й и 70-й армий вклинилась в оборону врага. Гитлеровцы отчаянно сопротивлялись. |
