387

Однако в действительности эта операция имела необычайно существенное значение в ходе войны в целом; при этом есть основания полагать, что она и была рассчитана на очевидный успех, то есть изгнание врага с Ржевского рубежа, хотя даже командовавший ею Г.К. Жуков об этом, по-видимому, не знал...»

Да, Георгий Константинович не знал истинного предназначения наших упорных боев под Ржевом. Ему казалось, что была возможность нанести там поражение противнику с помощью дополнительных одной-двух армий. По его мнению, Верховное Главнокомандование допустило ошибку, не сделав этого, тогда как немцы подтянули сюда “значительное количество дивизий, предназначенных для развития наступления на Сталинградском и кавказском направлениях”.

Вопрос в том, был это просчет с нашей или немецкой стороны? Попытка летнего наступления советских войск, о котором упомянул Жуков, вполне оправдывалась тем, что отвлекла значительную часть вражеских войск от наиболее опасной для нас южной половины фронта.

Ведь именно там, как мы теперь знаем, планировался Гитлером главный удар, и он мог бы достичь цели, не будь отвлекающих боев под Ржевом. Вновь сошлемся на В.В. Кожинова:

«Перед нашим контрнаступлением под Сталинградом, начавшимся 19 ноября 1942 года, было вновь принято решение наступать и под Ржевом, и на этот раз — уж совсем явно не для разгрома там вражеских войск и овладения Ржевом, а для отвлечения сил врага с юга. Ибо, как сообщил в своих воспоминаниях один из тогдашних руководителей разведки, П.А. Судоплатов, враг был заранее информирован нами о готовящемся и начавшемся 8 декабря нашем наступлении!.. “Немцы ждали удара под Ржевом и отразили его. Зато окружение группировки Паулюса под Сталинградом явилось для них полной неожиданностью”. Эта поистине редкостная по своему характеру акция может показаться выдуманной. Однако руководивший наступлением под Ржевом в декабре 1942 года Жуков, говоря о полной его неудаче, отметил прежде всего следующее: “Противник разгадал (выделено В.К.) наш замысел и сумел подтянуть к району действия значительные силы... перебросив их с других фронтов”. А у нас “был недостаток танковых, артиллерийских, минометных и авиационных средств для обеспечения прорыва обороны противника” — то есть, выходит, настоящей готовности к мощному наступлению не имелось...

Итак, обладавший высокой военной мудростью, Г.К. Жуков понял, что враг каким-то образом «разгадал» наш план наступления.

3RR

Но Георгий Константинович, сообщает Судоплатов, «так никогда и не узнал, что немцы были предупреждены о нашем наступлении, поэтому бросили туда такое количество войск». <...>

Естественно предположить, что вождь «обманывал» Георгия Константиновича, ибо оба наступления на Ржев, в августе и декабре, едва ли преследовали цель изгнать врага с Ржевского рубежа.

Показательно следующее. 26 августа 1942 года, после провала наступления на Ржев, Жуков назначается заместителем Верховного Главнокомандующего (это после провала!) и 29 августа отправляется на юг, в район Сталинграда, в качестве руководителя всей операции... Однако 17 ноября — за два дня до начала контрнаступления на юге — Сталин вызывает его в Москву и отправляет в район Ржева, откуда он тем не менее 28—29 ноября передает Сталину и А.М. Василевскому (заменившему на юге Жукова) свои соображения о том, как надо вести наступление под Сталинградом!

К тому времени враг уже хорошо знал, что Жуков командует на главных направлениях, и появление его у Ржева, надо думать, служило дополнительным подтверждением подброшенной врагу нашей разведкой версии».