Вот что писал о том эпизоде бывший генерал Г. Иссерсон (между прочим, поклонник Михаила Николаевича): «Тухачевский по своей молодости и недостаточной еще опытности в ведении крупных стратегических операций в тяжелые дни поражений его армий на Висле не смог оказаться на должной высоте. В то время как на Висле разыгрывалась тяжелая драма и когда обессиленные войска Западного фронта без патронов и снарядов, без снабжения и управления сверху дрались за свое существование, прижатые к восточнопрусской границе, Тухачевский со своим штабом находился глубоко в тылу. Все его управление ходом операции держалось на телеграфных проводах, и когда проводная связь была прервана, командующий остался без войск, так как не мог больше передать им ни одного приказа. А войска фронта остались без командующего и без управления. Весь финал операции разыгрался поэтому без его участия».

Даже поражения не помешали Тухачевскому получать повышения по службе. Его немецкий знакомый, генерал-майор К. Шпаль-ке, по этой причине предполагал в нем «чрезвычайную способность подстраиваться, позволившую ему обойти стороной все неисчислимые рифы в водовороте революции».

Тухачевский сумел «подстроиться» к Сталину, который утвердил его летом 1931 года заместителем председателя РВС СССР и начальником вооружения РККА. Через два года он был награжден

16?

орденом Ленина и принимал военный парад на Красной площади 7 ноября 1933 года. Еще через два года ему присвоили высшее воинское звание Маршала Советского Союза.

Конечно, таковы лишь наиболее общие черты портрета Тухачевского. Следовало бы упомянуть, что он был активным участником подавления Кронштадтского мятежа весной 1921 года, а чуть позже руководил зверскими карательными операциями в Центральной России, где подавлял крестьянское восстание с отменной жестокостью, расстреливая сотни заложников.

Грубо говоря, Тухачевский умел выслуживаться и делать карьеру. Не имея высшего военного образования, он в 28 лет стал начальником Военной академии РККА, тогда же был избран членом ВЦИК. Безусловно, он занимался самообразованием, неучем и глупцом его называть нет оснований, тем не менее очень странно, что именно ему было поручено руководство обучением высшего командного состава Красной Армии, тогда как были десятки специалистов, военных теоретиков значительно более высокого уровня, чем он. К ним принадлежал Шапошников.

С февраля 1921 года Борис Михайлович работал первым помощником начальника штаба РККА. В ноябре следующего года был командирован военным экспертом советской делегации на Лозаннскую конференцию в Швейцарию. Обсуждались проблемы Ближнего Востока, среди которых один из главных касался Черноморских проливов. После сложных дебатов и острых конфликтов была ратифицирована конвенция, предусматривавшая разоружение этих акваторий и открытие их для свободного прохода любых военных кораблей, «каков бы ни был флаг».

Показательно, что к участию в такой конференции был привлечен именно Шапошников. Значит, его сочли хорошим специалистом не только в штабной работе, разведке, стратегии, военной истории, но и в политике. По всей вероятности, он уже не раз встречался с каким-либо крупным советским государственным деятелем, обсуждал с ним проблемы геополитики и произвел на него очень благоприятное впечатление.

Кто был этот деятель? Безусловно, не Троцкий, отношения с которым у Бориса Михайловича были натянутые. Вряд ли Ленин. Такая встреча была бы отражена в соответствующей хронике, отмечена биографами Шапошникова. Наиболее авторитетным в партийном руководстве специалистом по Кавказу был Сталин. А он еще в Гражданскую войну встречался с Шапошниковым. С.С. Каменев, Э.С. Склянский, а также Тухачевский были близки Троцкому. Ста-

163

лину требовалось иметь группу надежных соратников среди авторитетных военачальников. Из них наиболее квалифицированным в геополитике и военной теории был Шапошников.