|
Более беспристрастные историки винят Ставку в ее оторванности от армий, а Дюпон в своем труде “Высшее германское командование”, одной из причин неудачных действий 3-й германской армии считает болезнь дизентерией всего штаба 3-й армии во главе с ее командующим. Трудно найти истинного виновника катастрофы, если, с одной стороны, сам план операции в своем основании вел к таковой, а затем и не было надлежащего управления во всех инстанциях. “Единичных” виновников “катастроф” как мировых, так и на полях современных сражений мы себе не мыслим — в них виноват коллектив управления, если вообще нужны правые и виноватые. Для практического же изучения военного дела на опыте минувшего, полезны как те, так и другие. Мыс равным интересом изучаем действия потерпевших неудачу полководцев, как и приходим в восхищение от успехов того, чьи знамена покрыла слава победы.
Если наше предшествующее изложение событий летом 1920 г. углублялось в сторону разбора, критики тех или иных предположений или мероприятий, то это делалось единственно с целью научиться на опыте прошлого практическому военному искусству. Мы далеки от того, чтобы привешивать нашей стратегии 20-го года ученые ярлыки “стратегии авантюристической”, или “стратегии масляного пятна”, как это делают иные нам современники. Мы сознаемся в своей научной отсталости перед такой классификацией стратегии, да и не видим в ней пользы, с одной стороны, а с другой — “боимся”, по словам Клаузевица, “низвержения в самые низы школьного педантства, туда, где мы, ползая среди тяжеловесных понятий, никогда не встретим великого полководца, обнимающего дела одним своим взглядом”. «Если таков должен быть результат теоретических исследований», поучает философ войны, “то столь же хорошо, или, вернее, лучше вовсе не начинать. Такой теорией пренебрегают талантливые, и она будет забыта”. Мы с нескрываемым чувством восхищения останавливаемся перед нашим походом за Вислу летом 1920 года, походом, который таит в себе неоценимые описания доблести и самоотвержения Красной Армии в целом и анналы которого полны поучительности для нас и следующего за нами молодого поколения борцов за революцию под красными знаменами. Изучение этой войны Красной Армии на ее западном фронте героической борьбы составляет одну из главных задач не только историков, но и практических деятелей военных рядов пролетариата. Поэтому мы снова повторяем, как высказывали уже в начале нашей работы, что искренно приветствуем появление критического разбора “Похода за Вислу”, который развернул перед нами М.Н. Тухачевский. Если мы позволили не согласиться с некоторыми его положениями и высказать иное понимание происходивших событий, то делали это не ради умаления достоинства его работы, не ради критики как таковой и тем более не ради уменьшения заслуг участников этого похода всех степеней. “Много испытаний приходится на долю полководца”, пишет в своих воспоминаниях Л юдендорф. “Профаны просто смотрят на войну, как на арифметическую задачу, с определенными величинами, на самом же деле она все что угодно, только не это. Это борьба великих, неизведанных физических и душевных сил, особенно тяжелая для той стороны, которая борется в меньшинстве. Приходит- 179
ся считаться с различными характерами и субъективными свойствами людей, и только воля руководителя является регулирующей величиной в этом хаосе. Те, кто критикует мероприятия военачальников, должны хотя бы изучить военную историю, если они не участвовали в войне на командных должностях. Я хотел бы дать им возможность хоть раз управлять боем. При неясности положения и колоссальных требованиях они испугались бы трудности задачи и — стали бы скромнее”. Не скроем, с какими внутренними переживаниями опасности брались мы за перо, приступая к разбору “Похода за Вислу”, будучи, правда, также участником его, но не на командных должностях и не имея за собой солидного научного багажа, нажитого путем долголетнего изучения военной истории. |
