Танк приближался медленно, но неотвратимо. Перед командным пунктом была небольшая низина, в которую PzKpfw II был вынужден спуститься, а потому теперь, ревя мотором, выкарабкивался оттуда. «Метров тридцать до него. Эко его раскорячило… Ну что же. Получите и распишитесь», — подумал Черняховский аккуратно метнув сначала одну, а потом вторую гранату в сторону танка.

Бух! Раздался взрыв. И пару секунд снова — бух! Только как-то приглушенно.

Со стороны немцев послышался какой-то лепет, судя по интонации долженствующий заменять цветистый русский мат. А потом в сторону, откуда прилетели гранаты, ударили из всего, что было, надеясь зацепить. Хорошо, что полковнику хватило ума сразу и в темпе отползти подальше, опасаясь гранат, которые могли прилететь и прилетели с той стороны.

Минуты две творился натуральный ужас! К счастью, Черняховский наблюдал за ним со стороны, лишь переживая о том, что бойцы задерживаются, а патронов в его пистолете на всех не хватит. Сидел и молча смотрел, как пули и снаряды перекапывают бруствер и землю перед ним, пока не осознал, что двигатель танка заглушен. И это не могло не радовать, ибо говорило только об одном — удалось снять легкую и хлипкую гусеницу. А заодно объясняло бешеную пальбу немцев. Психовали.

Потом подоспел взвод охраны и, потеряв двоих убитыми и пятерых ранеными, отбил попытку немецкой пехоты ворваться в траншеи рядом с командным пунктом. Благо что поголовное вооружение взвода охраны пистолетами-пулеметами на короткой дистанции дало им колоссальное преимущество перед противником, вооруженным лишь магазинными карабинами.

Но на этом бой не закончился. Быстро раздолбив вскрывшиеся ПТО, немецкие танки хоть и понесли серьезные потери, но оставались все еще очень грозной силой, которая теперь стала жестко и решительно «выпиливать» засевшую по траншеям пехоту. Ситуация портилась стремительно, грозя из критической перерасти в настоящую трагедию. От чего Иван Данилович натурально растерялся. Ведь продолжать бой было нечем. ПТО уничтожены. Гранат очень мало, да и не лезут танки противника на позиции пехоты, в основном — издалека расстреливают. А ПТР нет — не успели выдать фактически тыловому легкому полку, находящемуся в резерве фронта.

Черняховский сел в траншее. Устало снял фуражку и вытер рукавом лицо. Только сейчас он заметил, что его все-таки зацепило — весь рукав был в крови. Но боли из-за адреналина не чувствовалось. «Видимо, по касательной, — промелькнуло у него в голове. — Что же делать?»

— Сержант! — позвал полковник, оглядываясь по сторонам.

— Слушаю вас, товарищ полковник! — Сержант Соломонов выскочил откуда-то, как чертик из табакерки.

— Связь есть?

— Никак нет. Рацию