Полковник выстрелил, не целясь куда-то впереди:

– Отступаем к лифту!

Сергей стал отползать по всем правилам солдатского искусства. Однако к ним с флангов вдоль стен и снизу уже бежали странные серокожие люди с копьями в руках.

Мамиконов орал благим матом:

– Ах, суки! Ой, гады! – и боролся, боролся.

Полковник стрелял: «Бах! Бах!» Почему капитан молчит? Сергей оглянулся: у капитана Ермолаев была дырка в шлеме, из неё хлестала кровь. Капитан успел только выхватить свой АПС. Рядом валялось копье со здоровенным каменным наконечником, обмотанным какими-то перьями. Сергей дернулся было к АПС, но на него выскочил ушастый серокожий человек с копьем в руках, и Сергею не оставалось ничего другого, как треснуть его со всей силы в рыло. Человек то ли хрюкнул, то ли взвизгнул и отвалил в сторону. Вместо него на Сергея навалились двое. Причём один из них со всего маху ударил Сергея по голове дубинкой, но стекло шлема выдержало. Зато уж Сергей приложился кастетом ото всей души – так, как он дрался в армии, когда был черпаком. «Бах!» Должно быть, у того перехватило дыхание, и он исчез из поля зрения быстрее собственного визга. Не было времени разбираться. Зато второй оказался настоящим бойцом – ловким и сильным. И хотя Сергей явно был сильнее, ему никак не удавалось свалить противника. Сергей ударом кастета в щепки разбил его дубинку, а попасть посильнее никак не мог, потому что противник вертелся ужом и всякий раз отскакивал в сторону или уклонялся, как заправский боксёр.

«Бах! Бах!» – стрелял полковник.

Сколько же у него патронов? – мелькнуло у Сергея в голове, и он попал ушастому как раз между глаз – да так удачно, что тот схватился руками за голову и отлетел ничком. После этого Сергей прыгнул ласточкой, сграбастал капитанский пистолет и из положения лежа стал всаживать пулю за пулей во врагов, которые лезли, как тараканы со всех сторон. На Мамиконове они висели гроздьями. Сергей боялся попасть в него. Он развернулся и так поддел ногой одного, что тот расцепил руки и отлетел к стене, а Мамиконов прогудел откуда-то из-под тел:

– Спасибо, Сережа, да я сам с ними справлюсь!

Сергей подхватил капитана и рывком затащил его в лифт. Потом выстрелил в особенно ретивого нападавшего и побежал искать Петрова.

– Всё! – закричал полковник. – У меня патроны кончились.

– Петров пропал!

– Как пропал?! Мать его за ногу! – выругался Бастрыкин. – Иди ищи! – закричал он, подволакивая ногу. – А я к Мамиконову!

Сергей дернулся туда-сюда. Возле стены, с наружной стороны частокола валялась железная дубинка Петрова. Однако враги словно растворились в темноте. Несомненно, они сидели за грудами камней и, высовываясь, стреляли в Сергея. Пару стрел черканули по скафандру, не причинив особого вреда. Хорошо хоть скафандр был из мягкой брони – «булата», а то бы дело вообще было бы дрянь.

С АПС в одной руке и железной дубинкой в другой Сергей взбежал на один из таких холмов. Серокожие попытались оборониться деревянными копьями и дубинами, но, увидев в руках Сергея пистолет, стали разбегаться кто куда. За грудами камней местность выровнялась, и Сергей замер, пораженный. А мы-то самонадеянно решили, что делаем историю на этой мёртвой планете, с удивлением подумал он.

Перед ним в низине раскинулся ржавый город. Огромный, древний, он выплывал из сумерек, как необъятный кусок железного айсберга, такой древний, что большинство домов походило на рыжие утесы. Однако тот из них, который примыкал к холму, оказался вполне крепким, и когда Сергей прыгнул в разбитое окно без рамы и стекол, то, понял, что дом собран из железобетонных плит и что он большой, необъятный, а главное – высокий, потому что стоило Сергею миновать анфиладу пустых комнат и выглянуть в окно с другой его стороны, как у него закружилась голова – потому что далеко внизу, словно ущелье в тумане, лежала улица, засыпанная обломками, а между этими обломками вились тропинки.