Лежа под деревом, друзья ели вишни и соревновались, кто дальше плюнет косточку.

Паллум снял вишню, наколовшуюся ему на иголки, и отправил в рот.

— Вот это жизнь, ребята!

Неожиданно кусты затрещали, и из них появился невообразимо дряхлый еж; размахивая узловатым посохом из терна, он направился к путникам. Еж этот был совершенно седой и еле держался на трясущихся лапах, но возраст не убавил ему темперамента.

— А ну убирайтесь отсюда, разбойники, вишнекрады! Чтоб я вас здесь больше не видел, а то ваши воровские спины познакомятся с этой вот палкой!

Паллум поднялся и миролюбиво развел лапы:

— Полегче, папаша. Мы не разбойники!

Старый еж замахнулся посохом на Паллума, но так медленно, что тот без труда увернулся.

— Не называй меня папашей, бандит, — обиделся еж. — Я бы не согласился быть твоим папашей даже за целый сад сливовых деревьев!

На кончике носа у старого ежа сидело маленькое квадратное пенсне; стоило ежу взмахнуть посохом, и оно слетело. Продолжая размахивать посохом, еж стал на ощупь искать свои очки. К нему подскочила Роза. Увернувшись от удара, она подняла пенсне и, перехватив посох, надела на нос убеленного сединами старика:

— Ну вот, так-то оно лучше. Мы не воры. Мы не знали, что эти деревья принадлежат тебе.

Еж судорожно дернул за посох, но Роза его не выпускала.

— Отпусти мою палку! Ты очень непочтительна к старшим!

Мартин решительно поднялся. Старый еж был не опасен, но его ругань и брюзжание порядком уже надоели. В голосе юного воина зазвучали строгие нотки:

— Говори повежливее, старик, и перестань махать своей палкой, а то я ее отберу!

Еж сумел вырвать у Розы свой посох и изготовился к бою.

— Хо-хо, серый наглец, так ты драться хочешь? Что ж, так тому и быть! А ну давай, попробуй!

Он поднял было посох, но как раз в этот момент подлетела Болдред и выхватила посох у ежа из лап. Укоризненно покачивая головой, сова опустилась на землю.

— Перестань, Аггриль. Сколько раз тебе повторять, что эти вишни не твои? Их могут есть все!

Сбивая задними лапами цветки маргариток, старый еж упорно бормотал:

— Никакого у нынешней молодежи почтения к старшим. Вон тот мышонок с мечом первый вызвал меня на поединок, я не виноват.

Грумм поднялся и негодующим тоном заявил:

— Ну и горазд же ты, почтенный, это самое… заливать!

При виде Грумма Аггриль сразу переменился:

— А-а, крот! Прошу принять мои искренние извинения, друзья. Кроты — самые милые и смышленые звери на всем белом свете. Не желаете ли отведать вишневой наливочки? Следуйте за мной!

Четверо друзей растерянно переглянулись.

Болдред с трудом сдерживала смех:

— Ничего, идите. Аггриль вообще-то безобидный, только немножко чудаковатый. Я тут наношу на карту один ручей — увидимся позже. — Она взмыла в воздух и куда-то полетела над вершинами деревьев.

Грумм решительно зашагал вслед за Аггрилем и, обернувшись, позвал друзей:

— Идемте, я, это… наливочки вишневой отведать не прочь!

Старый еж жил в дупле у корней могучего дуба, который давно засох, но все еще стоял; снаружи дупло закрывала маленькая дверца. Еж провел друзей к себе в дом. Внутри было темно и прохладно. Вдоль стен рядами стояли бочонки, фляжки и тыквенные бутыли с наливкой. Аггриль очень гордился своей коллекцией. Поправив пенсне, он почти носом водил по этикеткам, пытаясь разглядеть надписи:

— М-м-м, вот это поистине королевский напиток: ему не меньше двадцати сезонов.