Он только что назвал меня гадюкой?!

– Не молчите. Рассказывайте! Давайте, Маргарита Андреевна. Что, внезапно всё забыли? Память отшибло? Я говорю про деньги, выделенные на рекламу «Султана». Дополнительные триста тысяч, плюсом к основному бюджету. Расскажите, как вы ими распорядились.

Так вот в чём дело! Он злится из-за «Султана». Но почему? Я проявила смекалку и сэкономила фирме значительную сумму. И вот она благодарность! Даже гадюкой назвали…

Возможно, тут какое-то недоразумение? Генеральный, как всегда, не стал вникать в детали… Хотя нет, он, наоборот, всегда вникает в детали… Наверное, его дезинформировали. Что ему сказала Василиса? В отношении «Султана» мы с ней сошлись во мнении, что рекламный бюджет надо выбирать полностью. Мы решили не признаваться, что промо-акция обошлась всего в тысячу рублей. Пятьдесят тысяч Василиса выделила мне на премию – тут всё законно. А остальные сэкономленные средства она должна была использовать для стимулирования продаж на других объектах.

Неужели Михаил Иванович разозлился из-за этого? Но ведь мы старались ради общего дела! А он психует и обзывается!

– Не молчите! – вновь потребовал генеральный. – Я жду.

– Нам удалось довольно быстро продать семь зависших квартир в «Султане». Рекламная акция оказалась очень эффективной. Поэтому Василиса Николаевна решила меня премировать, она выдала мне пятьдесят тысяч, – сказала я и пожала плечами. – Но и раньше так было. Вы не возражали, чтобы отдел продаж меня стимулировал от своего имени за особо удачные проекты. Что я сделала не так?

– Ваши пятьдесят тысяч – это ладно. Я их вижу, вот они, – генеральный поднял со стола бухгалтерскую бумажку и потряс ею в воздухе. – Тут я не в претензии. Но расскажите, как вы ловко оприходовали остальные двести пятьдесят тысяч.

Я умолкла и не знала, что ответить, потому что остальной суммой распорядилась Василиса. Я вопросительно на неё оглянулась, но она спрятала взгляд.

– Вот, – показал генеральный другую бумажку. – И вот. Что это, а?! За идиота меня держите?! Я что – совсем тупым выгляжу, а?! Сто двадцать тысяч – реклама на билбордах для «Хрустального»! Сто тридцать тысяч – телевизионная реклама последнего блока «Легиона»! «Легион» давно весь продан на корню. Какая телевизионная реклама, к чёртовой матери?

Я молчала, смотрела на бьющуюся вену на лбу генерального и умирала от страха. Конечно, было бы глупо вбухать ещё сто тридцать тысяч в «Легион», когда все квартиры в нём давно разлетелись. Василиса должна была пустить сэкономленные деньги на что-то другое.

Но если… Если она этого не сделала…

О, боже! Значит, она просто положила их себе в карман?!

Нет, только не это. Так же нельзя!

– Тут стоит ваша подпись, Маргарита Андреевна. Здесь и здесь.

– Не может быть, – пробормотала я. Голос меня не слушался, губы тоже.

– Полюбуйтесь! Не помните, что <…> подписывали? Я, по-вашему, <…> совсем придурок? Идиот?! Дерево?! Дебил?! Вот за кого вы меня держите!

Я сжалась. Если генеральный начал сыпать матом – значит, он вступил в финальную стадию ярости. Так бурлит и клокочет паровой котёл за секунду до взрыва. Сейчас директор уже не остановится. Нам крышка.

Что же Василиса так меня подставила?! Почему она молчит?

– Хорошо, я сам скажу, что произошло на самом деле.