- Может, он уже мертв, - предположил я.

- Не думаю. - По Боку было видно, что он и мысли такой не допускает. Он очень умен. И предусмотрителен. Он выпутается из любой ситуации.

- Кто знает... - Я решил перевести разговор на другие рельсы. - Одного не могу понять, если ты решил завязать, то зачем подался на эту стройку? Сколько ты получаешь за неделю?

- Примерно сорок марок. Правда, не густо?

Это было даже меньше, чем я предполагал.

- Так в чем же дело? Почему бы тебе не проломить какой-нибудь череп по просьбе Красного Дитера?

- Откуда это известно, что я занимаюсь такими вещами?

- Но ты ведь участвовал в избиении участников "стальных пикетов"?

- К сожалению. Мне тогда нужны были деньги.

- А кто платил за эту работу?

- Красный.

- А ему-то какой в том интерес?

- Такой же, как и у меня, - деньги. Только он получал куда больше. Такие, как он, не попадаются. В тюрьме я это понял. Самое скверное, что теперь, когда я решил завязать, вся страна, похоже, решила "развязать". Я сел в тюрьму, а когда вышел, то обнаружил, что эти ублюдки проголосовали за банду гангстеров. Как вам это понравится?

- Только не обвиняй в этом меня, дружище. Я голосовал за социал-демократов. А тебе ничего не приходилось слышать о том, кто все-таки платил Красному за нападения на бастующих сталелитейщиков? Скажем, имена какие-нибудь?

- Думаю, что платило руководство компаний. Для того чтобы понять это, не надо быть детективом. Но имен я никогда не слышал.

- Хотя все это, конечно, кто-то организовывал.

- Конечно. И организовано это было прекрасно. Более того, и сработало точно. Бастующие отступили.

- А ты попал в тюрьму.

- Я попался. Мне никогда не везло. И то, что вы появились здесь, лишнее тому доказательство.

Я вытащил бумажник и протянул ему пятьдесят марок. Он приготовился благодарить, но я остановил его:

- Ладно, не стоит. - Я уже направился к дверям, но обернулся. - А мог бы твой Курт бросить сейф, который он вскрыл, открытым?

Бок сложил банкнот.

- Никто не работал аккуратнее, чем Курт Мучман.

- Так я и думал.

* * *

На обратном пути из Бранденбурга мы заехали ко мне домой.

- Завтра утром у тебя здесь будет огромный синяк. - Инга повернула мою голову к свету, чтобы получше разглядеть кровоподтек на скуле. - Надо сюда что-нибудь приложить.

Она ушла в ванную.

Я слышал, как она открыла кран и, вернувшись, приложила холодную фланелевую тряпку к моей щеке. Она стояла совсем близко, лаская меня своим дыханием, аромат духов, который окутывал ее как облако, для меня был откровенно чувственным.

- Так, по крайней мере, не опухнет.

- Спасибо. Синяк на лице у сыщика производит хорошее впечатление. С другой стороны, люди могут подумать, что я слишком упрям. Ты знаешь, что существует тип людей, которые ни за что не бросят начатое дело.

- Не вертись.

Инга касалась меня животом, и я не без удивления почувствовал что у меня вот-вот возникнет эрекция. Она прищурилась, и я подумал, что она, возможно, об этом догадывается, однако не отодвигаемся от меня. Напротив, почти непроизвольно, еще плотнее ко мне прижалась. Моя ладонь легла на ее тяжелую грудь, и несколько мгновений спустя между моими пальцами - большим и указательным - оказался ее сосок. Я нащупал его сразу - твердый, как шарик на крышке чайника для заварки, и почти такой же по величине.

Тут она отвернулась.

- Наверное, нам пора остановиться.

- Боюсь, что уже поздно.

Она зарумянилась, оглядела меня всего и слегка всем корпусом откинулась назад. Наслаждаясь неторопливостью своих действий, я шагнул к ней, и, когда мой взгляд уперся в подол ее зеленого платья, наши пальцы встретились. Я опустился перед ней на колени и, приподняв подол, наслаждался зрелищем ее нижнего белья, затем одним движением снял с нее панталоны.