— Успокойся…

Карим хотел усадить девушку в кресло, но Фалин потянул ее к двери.

Уходя, она как-то виновато глянула на хозяина дома.

Карим неожиданно преградил им путь.

— Саня, я не люблю, когда уводят моих гостей, тем более без их согласия.

Фалин попытался оттолкнуть Карима, но тот уже не шутил, и тогда Фалин ударил его, вложив в удар всю свою злость, обиду, отчаяние.

Карим, не ожидавший этого, рухнул на зеркальный паркет. И вдруг Тамара, еще минуту назад ко всему равнодушная, кинулась на Фалина и стала хлестать его по щекам, повторяя в истерике:

— У–у, Лютый, ненавижу тебя, ненавижу…

Карим тяжело поднялся и, глянув на своих мальчиков, ожидавших знака, сказал:

— В своем доме с гостями счеты не свожу. Уходи, Саня…

Окончив школу, Тамара уехала учиться в Оренбург и через полгода неожиданно для всех, а больше всего для Карима, вышла замуж за своего преподавателя.

Преподаватель, красивый, импозантный мужчина, на пятнадцать лет старше Тамары, скрыл, что ранее был дважды женат и что у первой жены растет сын. Бывшие жены донимали молодую семью, и она бы, наверное, распалась, как вдруг муж Тамары по конкурсу получил вакантное место в одном из институтов Львова, и Тамара укатила далеко от отчего дома.

Лет через десять после этого злополучного Нового года у входа в бар гостиницы в Алма–Ате, где он остановился, Фалин столкнулся лицом к лицу со своим бывшим соперником. Карим несколько погрузнел, поседел, но по-прежнему выглядел привлекательным мужчиной. Вечер, начатый в баре, они закончили утром на холостяцкой квартире Карима, теперь известного алма–атинского архитектора. Всю ночь проговорили о Тамаре, о давних днях в далеком провинциальном городке.

Подвыпивший Карим признавался, что не раз мысленно просил прощения у Фалина, особенно когда у него самого не сложилась семейная жизнь и пришлось расстаться с любимым человеком. За вечер Карим несколько раз повторял заповедь, которую некогда внушала ему бабушка: «Не зарься на чужое. Чужое не принесет счастья…».

***

Однажды проездом Фалин заехал на денек к своим старикам и по дороге в город встретился с Эллочкой Богдановой, единственной школьной подружкой Тамары. По правде говоря, в располневшей солидной даме Фалин никогда бы не узнал тоненькую девочку, за которой давней весной ухаживал Карим Халиулин. Но та узнала его сразу, окликнула издали. Она искренне обрадовалась встрече, и когда он обронил, что сегодня вечером уезжает, сумела отговорить его и пригласила в гости. Эллочка вышла замуж за одноклассника, в свое время парня не столь заметного, как Карим, но человека надежного, любившего ее, оказывается, чуть ли не с первого класса.

В доме этой удивительно дружной счастливой семьи Фалин провел незабываемый вечер, в чем-то предопределивший его дальнейшую жизнь. Весь вечер они рассматривали школьные фотографии, вспоминали давние проказы, балы, танцы, друзей… Оказалось, что Эллочка все эти годы переписывалась с Тамарой, и та не раз интересовалась у Эллочки, как сложилась жизнь Фалина, где он? В письмах она признавалась подруге, что не задалась у нее семейная жизнь, говорила, что виновата перед Фалиным, которого, как подтвердило время, любила. С мужем Тамара жила плохо. Сказывалась разница в возрасте, да и попивал бывший учитель крепко, а выпив, становился брюзгливым и ревнивым до тошноты. Только общая радость — сын — еще связывала двух, по существу, уже чужих друг другу людей.

Благодаря стараниям Эллочки они стали переписываться с Тамарой. Фалин даже летал во Львов, просил ее бросить все и уехать к нему вместе с сыном. Тамара тогда сказала: если любишь — жди. Мальчик был очень привязан к отцу, и только сын удерживал отца от той грани, за которой человек падает в пропасть алкоголизма. Переписка оборвалась, когда Фалин женился на Вике Кораблевой, но и тогда она часто присылала поздравительные открытки.