– Да, уж не сильно сложно, – сказал я и подумал: «Надолго ли это?» – и сам себя одернул: «Фу, какие дурацкие мысли лезут в голову!»

К середине дня, когда мне уже надоедала работа, я отправлялся в спальню, где в кровати досматривала сны Ольга. Я прикладывался на краешек, она каким-то чутьем ощущала это, придвигалась и прижималась ко мне своим горячим и таким желанным телом. Я конечно же не мог удержаться да и не хотел.

Мы сплетались в клубок, обнимались, целовались, а потом долго и с удовольствием занимались любовью. Я с удивлением думал: «Сколько еще у меня хватит сил?» Эта мысль приходила ко мне дважды в день, потому что кроме дневного у нас в рационе имелся еще и ночной сеанс любви. Повалявшись днем часик-другой в кровати, мы вставали и шли на кухню, где я подавал кофе с пирожными, купленными накануне. После этого начинали неспешно собираться и часам к семи вечера отправлялись в ресторан.

Москва была пуста. Практически все наши друзья и знакомые уехали в теплые края загорать под тропическим солнцем или в холодные горы ломать себе руки, ноги и головы. В ресторанах скучающие официанты толпой обслуживали нас по самому высшему разряду, который может существовать в их понимании. Не спеша мы заканчивали трапезу, немного гуляли по улицам и, возвращаясь домой, холодные с морозца быстро раздевались и опять ложились в постель.

Накануне встречи в Белом доме я вдруг почувствовал, что это романтическое времяпрепровождение мне начинает надоедать. Поэтому вечером, когда я лег под бок к нетерпеливо поджидавшей меня Ольге, я с максимально серьезным видом объявил:

– Мне завтра предстоит очень важная встреча! Я должен выглядеть как огурчик. Предлагаю пропустить вечерний сеанс. Завтра я отработаю.

Как я и предполагал, Ольга обиделась, ее красивые губки сразу как-то эротически надулись:

– Знаешь, дорогой, если ты рассматриваешь наши отношения как повинность, за которую требуется отработка, то тогда лучше ничего не надо. Для меня – это любовь.

Я промолчал и только подумал: «Такую любовь еще физически выдержать надо!» Ольга тем временем демонстративно повернулась спиной и отодвинулась от меня.

Офицер проверил мои документы и подробно объяснил, где будет проходить встреча. Я вышел во внутренний двор. Выпавший за ночь снежок похрустывал под ногами. Каникулярную Москву еще не заполонили армады автомобилей, и даже здесь, в самом центре огромного города, чувствовалась какая-то удивительная, совсем не городская свежесть. Так бывает крайне редко, в первые минуты после вдруг прекратившегося обильного летнего дождика, или, как сейчас, в полупустом городе после вновь выпавшего снега. Я вдруг подумал – как сейчас должно быть здорово за городом! На даче или где-нибудь в гостинице. И неожиданно вспомнил Викторию, нашу первую встречу.

Мне стало очень тоскливо. На автомате вошел в здание, разделся и в буквальном смысле слова добрел до приемной вице-премьера. От душевного подъема, с которым я ожидал предстоящую встречу, не осталось и следа. Сердце заныло, и я опять почувствовал знакомое состояние неопределенности. «Только не сейчас. Собраться, не раскисать!» – дал я себе мысленную установку и в ту же секунду увидел идущего мне навстречу институтского товарища.

Олег, в отличие от меня, сразу после института пошел на стройку, где работал на всех должностях, начиная от простого мастера. Сейчас он возглавлял крупнейшую строительную компанию России, которая, так или иначе, участвовала во всех значительных проектах страны.

Вместе с карьерой росло и его благосостояние, с полным пакетом подтверждаемых это атрибутов – катание на лыжах в Куршевеле, дома на Рублевке и Лазурном Берегу, квартира на Остоженке и, конечно, обязательный в последнее время «Бентли».