– Слушай, она у тебя тут уже освоилась по полной программе, – Леша вошел в кухню. – Везде свои порядки навела, – и вдохнул аромат гречневой каши с тушенкой, но витал в воздухе и ее личный запах, который особенно пришелся по вкусу. Н да, все таки длительное отсутствие женщины не слишком хорошо сказывается на организме.

– Зато превратила мою берлогу в нормальное жилище, – пожал тот плечами.

Двое уселись за стол и замерли в ожидании. Маша так и нашла их, скучающими и голодными.

– А вы чего не едите? – замялась даже.

– Ну, – Саша засмущался сразу, – ты же вроде на кухне главная. Нет?

– Лентяи, – буркнула и загремела тарелками.

А взгляд Леши так и прилип к заду Марии, что сразу же заметил Саша:

– Ты куда пялишься? – произнес чуть слышно.

– Оцениваю масштаб работы, – мигом встрепенулся тот. – У тебя не только крыша скоро рухнет, но и кухня развалится, сам посмотри, вся рассохлась.

Саша тогда посмотрел на полки и дверцы, которые действительно уже на ладан дышали. Н да, запустил он дом, ох как запустил.

Скоро перед братьями возникло по глубокой тарелке каши с горкой, все таки в их любви к еде Маша успела убедиться, тут нормальными человеческими порциями не обойтись. И пока два медведя лакомились ее кулинарным шедевром, Мария пила чай со сливочной «Коровкой», смотрела в окно и отчаянно грустила.

– Чего нос повесила? – Леша оторвался от тарелки.

– По бабушке соскучилась. Она там ждет меня, переживает.

– А ты ей все врешь и врешь, не краснея, – хихикнул. – Сама ведь не хочешь возвращаться.

– С чего это ты взял? – сложила руки на груди.

– Если бы хотела, даже с перевязанной ногой бы доползла до Бийска. А так тридцать три причины каждый раз находишь, чтобы сидеть здесь, с нами.

На что она сначала покраснела, потом подскочила с места:

– Ничего подобного! Хоть завтра могу уйти! – бросила на него злобный взгляд и выпорхнула из кухни.

– Вот ты дебил или как? – Саша откинулся на спинку стула.

– Извини, – понял, что хватил лишнего. – Ну, бесит она меня.

– Тогда какого хрена пользуешься ее услугами, раз бесит? – и тоже покинул кухню.

– Какие мы все обидчивые, – а аппетит меж тем пропал. Кто за язык тянул? И почему Дурашенька так бесит, вроде девчонка то положительная. Да и нравится Сашке.

А Маша забежала в свою комнату, но не успела дверь закрыть, как на пороге нарисовался Саша.

– Маш, не обижайся на этого кретина. У него по жизни язык без костей.

– Просто, – вдруг снова щеки запылали, – в чем то он прав, – и впустила Сашу в комнату. – Пока я жила в Москве, то полностью была занята учебой. Ни развлечений, ни друзей особо, только институт да малолетние ученики. А когда вернулась и встретилась с бывшими одноклассниками, поняла, что друзей вообще не осталось. Потом это похищение… не знаю, но тут, с вами мне хорошо, – и села на кровать. – В то же время совесть грызет, что не стремлюсь к бабушке. Она ведь единственный мой родной человек. Наверно мне и, правда, лучше вернуться. Тогда всем станет легче.

– Да не станет, – подошел к ней, взял за руки и потянул вверх. – Мне уж точно не станет, – а в глаза посмотрел так, что у Маши душа свернулась в клубок.

Сейчас между ними было каких то сантиметров пять, и стараниями Саши те медленно таяли. Маша аж глаза прикрыла, ощутив его близость, его дыхание. И вот, горячие губы едва коснулись ее. Про себя Саша буквально запрыгал от радости, ибо зверь не проснулся, тогда он осмелел, обнял Машу, коснулся ее спины, поцелуй тоже перерос из робкого в весьма чувственный.