Изменить размер шрифта - +

– Круто, – сказал я. – Прямо термоядерная бомба.

– К счастью, подобных исмэнов остались единицы. В основном, попадаются маломощные. Энергии вот этого кристалла хватит на десяток экспериментов первого уровня. Да что я все языком треплю! Давайте, я покажу вам, что и как.

Эльф засунул драгоценный кристалл обратно в ящик, запер его на ключ, потом подошел к своим агрегатам и активировал их заклинанием. Послышалось гудение, будто работал мощный трансформатор. Доппельмобер сделал несколько движений руками, что-то произнес, и нас окружила голубоватая призрачная сфера, похожая на огромный мыльный пузырь.

– Я активировал Защитный Кокон, – сказал Доппельмобер. – Теперь направленные на нас сканирующие импульсы будут отражаться от поверхности кокона. Конечно, энергии моих исмэнов хватит ненадолго, но за полчаса я отвечаю. Приступим к делу.

Доппельмобер велел мне сесть на стул и нахлобучил на мою голову что-то вроде круглой тюбетейки с торчавшими из нее стальными иглами. Затем он сел напротив меня, закрыл глаза и раскинул руки, будто собирался меня обнять. Так он просидел, наверное, минуты две, а потом открыл глаза и сказал:

– Хэй-дидл-дидл! Она очень необычная.

– Что?

– Ваша аура. Определенно могу сказать, что маны у вас совсем немного, зато харизма просто зашкаливает. С такой харизмой вам в политику идти.

– Это хорошо или плохо?

– Это необычно. Вы позволите сделать более точные замеры?

– Да Бога ради, – мне самому стало интересно, к чему вся эта клоунада приведет.

Доппельмобер велел мне не снимать шипастую тюбетейку, полез в шкаф, вытащил оттуда какую-то штуковину, похожую на большие карманные часы. Он что-то шепнул над ней, и штуковина мелодично зазвенела. После этого Доппельмобер велел мне подойти к рабочему столу и начал что-то записывать, сверяясь, как я понял, с показаниями своего странного прибора. При этом он как-то странно приплясывал и строил уморительные рожи.

– Замечательно! – приговаривал он. – Такого я еще никогда не видел. Хэй-дидл-дидл! Просто чудесно!

– Что вы там нашли? – спросил я, чувствуя себя, как пациент врача, подключенный к энцефалографу или кардиографу. – Может, поделитесь?

– Милый, не мешай профессору, – с улыбкой одернула меня Марика.

– Ваш АК, юноша – то бишь адаптационный коэффициент, – превышает стандартную норму в пять раз! Дерьмо и молния! – воскликнул Доппельмобер.

– И что сие означает?

– Вы от природы наделены способностью противостоять магическим воздействиям. Особенно заклинаниям Подчинения и Воздействия. Вас очень трудно заставить исполнять чью-либо волю.

– Это радует.

– И еще: показатель скептицизма у вас составляет 24 единицы. Для сравнения у меня он всего 18 единиц. Хэй-дидл-дидл! В Бессмертных веруете?

– В определенной степени.

– Очень странно. Обычно люди с таким показателем скептицизма не верят никому и ни во что. Они доверяют только собственному мнению и собственной интуиции. Поразительно!

– Я всегда говорила тебе, дорогой, что ты циник, – вставила Марика, наливая себе еще чаю.

– Если ваши пропавшие друзья хоть немного похожи на вас, юноша, – сказал Доппельмобер, – вам будет совсем нетрудно их найти. Таких индивидуумов в нашем мире просто нет. Однако добавлю ложку дегтя в ваш мед – вы очень уязвимы к магии Очарования. Попросту говоря, к женским чарам.

– Это есть, – признался я. – Красивые женщины моя слабость.

– Профессор, а нельзя ли избавить его от такой уязвимости? – поинтересовалась Марика.

Быстрый переход