— Нет, еженедельных собраний больше не будет, — ответил Робин. — Я буду приглашать вас к себе, когда сочту нужным. И еще одну вещь следует изменить… Избавьте меня от этого стола и поставьте круглый.

— Круглый? — переспросил Лестер.

— Ну да! Большой, красивый круглый стол. Если мы должны работать вместе, то и сидеть должны рядом друг с другом. Ты не возражаешь?

Наступила тишина, потом все заговорили одновременно, и Этель поняла, что Робин покинул зал. Через минуту все начнут выходить! Не дожидаясь лифта, она выскочила на лестницу и, желая спрятаться, побежала в туалет этажом ниже. Слезы, вызванные унижением, струились по ее щекам. «Негодяй! Негодяй, я его ненавижу!» Она разрыдалась. «Я его ненавижу, ненавижу!» Она вытерла глаза, посмотрелась в зеркало и тут же разрыдалась снова. «О Господи! Ну, почему я некрасивая?!»

Глава 5

Выставленная с позором из конференц-зала, Этель до вечера просидела в своем кабинете, не имея ни малейшего желания столкнуться с кем-нибудь нос к носу в коридоре. Она была уверена, что после всего случившегося стала объектом насмешек.

Этель принялась печатать все оперативные сводки, скопившиеся на ее столе. В восемнадцать тридцать этаж опустел. Исступленно работая, она на время забыла о своем унижении, но сейчас почувствовала себя измученной и опустошенной.

Она вынула зеркальце и попыталась привести в порядок макияж, с тоской глядя на свое отражение. Потом закрыла пишущую машинку и встала из-за стола. Слишком тесная юбка морщила со всех сторон. Этель вздохнула. Все, что она съедала, откладывалось на бедрах. Нужно всерьез сесть на диету.

Этель вошла в лифт и спустилась на первый этаж. В холле никого не было, но кафетерий еще работал. Она заказала черный кофе. Вынув пудреницу, подкрасила губы. Конечно, она некрасива, но защитить себя сумеет. Если бы только у нее не было этой щели между зубами! Но кретин дантист потребовал триста долларов за фарфоровую коронку! Она предложила ему переспать с ней, если он согласится лечить ее бесплатно, а он решил, что она шутит. Когда же она дала ему понять, что говорит серьезно, он сделал вид, что не верит ей. И тогда она поняла, что он не хотел ее! Ничтожный дантист Ирвинг Штейн не хотел ее, Этель Эванс, — девушку, которая имела дело только с кинозвездами и которую прозвали на Ай-Би-Си «трахальщицей знаменитостей»!

Выйдя из кафетерия, Этель направилась в бар. Там она принялась болтать с несколькими агентами по рекламе и более часа обменивалась с ними салонными шутками, попивая пиво. Краешком глаза Этель следила за входной дверью на тот случай, если появится кто-нибудь, кто мог бы сегодня пригласить ее поужинать.

Прошел час. Вдруг, как по сигналу, рекламные агенты быстро допили свои рюмки и устремились к выходу, торопясь на последний пригородный поезд. И ни один из этих мерзавцев не предложил расплатиться за нее!

Этель села за столик и заказала гамбургер. Чувствуя волчий аппетит, она все же заставила себя отказаться от половины хлеба. Она весила уже семьдесят килограммов. К счастью, у нее была тонкая талия и сногсшибательная грудь! Настоящей проблемой были ягодицы и бедра. Если она сейчас не похудеет, потом будет поздно. В следующем месяце ей исполнится тридцать, а она все еще не замужем.

Этель могла бы выйти замуж, пожелай она довольствоваться каким-нибудь ничтожеством. Например, оператором Ай-Би-Си или барменом из ресторана «Виллидж». Но ее мечтой было более шикарное замужество. Лучше одна ночь со знаменитым человеком, чем серые будни с посредственностью.

Прекрасно зная, что ее репутация известна всем, Этель гордилась ею, как гордилась и своим прозвищем. Широко известной стала переписка Этель с одной из ее подруг, работавшей в Голливуде.